Моника смотрелась великолепно, вне всякого сомнения. Тина тоже была хороша собой. Я видела, что даже Дженнифер была красива, хотя ее длинные каштановые волосы спутались и слиплись от крови и...
– Минутку. Молчите, молчите! – Я сжала руками голову и скорчилась от боли.
– Что с тобой? – спросил Марк.
– Я знаю этот взгляд, – сказала Джессика. – У нее есть идея. Или ей нужно обезболивающее.
– Я что, единственная заметила, что все жертвы – женщины? – вскричала я. – Попробуйте опровергнуть это!
Тина казалась шокированной.
– Ну да, похоже, что это так. Это еще одна общая черта, кроме того, что все убийства происходили в среду, и...
– Разве вы, ребята, не находите это немного странным? – спросила я Тину и Синклера. Затем повернулась к Джону и Эни. – И вы тоже?
Эни кашлянула.
– Это... э-э... не имело для нас значения, – сказала она. – Мы считали вас всех плохими – и женщин, и мужчин.
– Нам было все равно, какого пола вампир, – произнес Джон совершенно невозмутимо.
– Это может пролить свет на мотив убийства, – рассуждал вслух Синклер.
– Ты так думаешь? – спросила я язвительно.
– Все убитые женщины выглядели по-разному, ведь так? – заметила Джессика. – Так что не похоже на то, что киллер преследовал определенный тип. Я хочу сказать, что он нападал на Бетси, и Тину, и Монику... а вы совершенно разные. У вас даже фигуры разные.
Она имеет в виду, что я ужасная дылда, возвышающаяся над миниатюрными Тиной и Моникой... спасибо.
– Уже поздно, – сказала Моника после долгого молчания, во время которого я созерцала в зеркале свой высокий рост, а другие размышляли бог знает о чем. – Может быть, мы продолжим завтра?
Я не собиралась спорить. К сожалению, предложение Моники означало, что мне придется провести еще три вечера с этими занудами, стараясь найти убийцу. Я едва сдержалась, чтобы не напомнить им, что я бывшая секретарша, а не детектив.
– У кого-нибудь есть нож? – спросила Тина. – Посмотрю, не смогу ли я вытащить пулю.
– О, это зрелище не для меня! – воскликнула я, отворачиваясь. Это была последняя капля. С меня хватит! – Тина, тебе надо найти хобби.
– В данный момент мое хобби – поиск того, кто это делает, – ответила она мрачно. – Потом я зашью рану.
– Ловлю тебя на слове, – пробормотала я. Синклер протянул ей карманный нож, который она открыла с громким щелчком. Лезвие было почти в четыре дюйма длиной – Синклер явно верил в девиз бойскаутов. Тина склонилась над телом Дженнифер и начала врезаться в ее грудную клетку. Я бросилась вверх по лестнице.
Глава 18
Джон шел за мной до самой спальни.
– Знаешь, – сказал он, придержав дверь, когда я попыталась захлопнуть ее перед его носом, – это я уговорил «воинов» прекратить преследование ваших вампиров.
– Супер. Твоя медаль за гражданскую доблесть отправлена по почте. Почему бы тебе не пойти домой и не подождать ее там?
– Просто после того как я познакомился с вами, я понял, что мы были не правы.
– Молодец. Спокойной ночи.
– А... мм... послушайте, ведь вам незачем кусать всех подряд, да? – спросил он с надеждой. Я с неохотой сказала ему, что это так. Что это за поведение для убийцы вампиров? – Кто-нибудь говорил вам, что у вас самые красивые зеленые глаза?
– Они не зеленые, а цвета перегноя. Джон, я должна подготовиться ко сну, – прервала я его излияния, стараясь скрыть раздражение. – Если я не буду в постели, когда взойдет солнце, то упаду там, где стою.
– В самом деле? Значит, вы просто уснете и упадете? Как обычные беззащитные существа?
– Это не совсем так. – Я положила руку на его лицо и мягко подтолкнула. – Спокойной ночи.
– До завтра, – начал он, а затем внезапно исчез из поля зрения. На его месте возник Синклер и захлопнул за собой дверь.
– Когда это, черт возьми, моя спальня сделалась проходным двором? – возмутилась я.
Синклер прислонился к двери и скрестил руки на груди.
– Я настаиваю на том, чтобы ты немедленно прекратила поощрять этого сосунка.
– Я не виновата, что он интересуется вампирами.
Синклер фыркнул:
– Он интересуется не вампирами, а тобой.
– Ну и что я могу с этим поделать? У меня и так полно проблем.
– Проблем, связанных с самыми красивыми зелеными глазами, – сказал он сухо.
– Ты подслушивал! Уходи, я должна подготовиться ко сну.
– Ты ведь не собираешься надевать эту нелепую ситцевую пижаму?
– Почему бы и нет? Она удобная. Уходи.
– Напомни мне, чтобы я купил тебе приличную ночную рубашку.
– Мне нужно натренировать собак обнюхивать все, что ты мне покупаешь. – Я дернула за дверную ручку, но он не пошевелился. Я хлопнула его по плечу. – Уберешься ты наконец? Разве тебе не нужно вернуться в «Маркетт» до восхода солнца?
– Не знаю, – ответил он небрежно. – Здесь полно места. Я подумал, что могу остаться.
Я так и знала. Знала, что жить в особняке плохая идея. У меня не было уважительной причины отделаться от ночного гостя.
– Как хочешь, но в любом случае ты не будешь спать в моей комнате.
– Нет?
– Нет!
– Тогда я вернусь в «Маркетт», но только за поцелуй.
– Хорошо. Господи, как же ты мне надоел! – Я схватила его за волосы и, притянув его лицо к своему, поцеловала в переносицу и отпустила. Он попытался обнять меня, но я выскользнула из его рук. – Теперь уходи. Договор есть договор.
– Хм. – Но он ушел. Слава Богу, подумала я.
В следующую ночь я проснулась и несколько мгновений лежала, испытывая непонятную тревогу. Затем вспомнила: убийства и моя роль детектива, Джон и Синклер. И это далеко не все.
Мари сидела в кресле возле моей кровати, глядя на меня с укоризной.
– В чем дело? – спросила я.
– Раньше вы бывали дома гораздо чаще, – сказала она грустно.
– Извини, солнышко. У меня всякие дела... но не важно. – Я не собиралась обсуждать с ребенком обезглавленные трупы. Вместо этого я села, спустив ноги с постели. – Ты не находишь, что в этой пижаме что-то не так?
– Нет. Мне она нравится.
– Мне тоже. – Глупый Синклер. – Мне нужно кое-что сделать сегодня вечером, но, возможно, завтра мы могли бы... о! – Я споткнулась, вылезая из кровати (она была размером с вагон поезда) и упала на Мари.
