– Не плачь! – прошептала я в ее детское, маленькое, призрачное ушко. – Мы все устроим.
Она всхлипнула и тоже обняла меня. Слишком крепко для ребенка.
– Нет, вы не сможете. Никто не сможет.
– Мы не похожи на других людей, которые раньше тут жили, – прокомментировал Синклер.
Я повернулась и посмотрела на него, сажая Мари себе на колени.
– Что, теперь ты нас слышишь?
– Да. Она сначала говорила очень тихо, но теперь я ее прекрасно вижу и слышу. – На его лице появилось странное выражение. – Благодаря тебе.
– О, прекрати. Послушай, Мари, есть ли причина, по которой ты находишься здесь? Может быть, нам надо найти твои... хм... кости или что-то еще?
– Нет.
– Смотри, а то мы можем поискать.
– Превосходное занятие для воскресного вечера, – пробормотал Синклер.
Я проигнорировала его слова, возвращаясь к своей теме.
– Да, мы поищем. Затем, когда мы найдем твои... когда мы найдем тебя, мы сможем как следует похоронить тебя, и ты отправишься на небо.
– Я похоронена в переднем дворе, – ответила она. – Под оградой на левой стороне, возле большого вяза.
Я с трудом подавила тошноту. Тела маленьких девочек в моем переднем дворе! Господи Иисусе!
– Ну... а-а... это... – Я не могла подобрать слов.
– Мари, – сказала Тина, присаживаясь на корточки, пока ее глаза не оказалась на одном уровне с глазами ребенка, – почему ты здесь, дорогая?
– Я жду мою маму.
– А когда ты... когда люди утратили способность видеть тебя?
Мари выглядела смущенной.
– Мне пять лет, – наконец вздохнула она. – Мне уже давно пять.
Тина попробовала еще раз:
– В каком году ты родилась?
– Мой день рождения в апреле, – гордо ответила она. – Это бриллиантовый месяц. Десятого апреля тысяча девятьсот сорок пятого года.
Наступила пауза, затем Тина тактично заметила:
– Но... дорогая... есть вероятность того, что твоя мама уже умерла. Почему ты не пытаешься найти ее? Я уверена, что она тебя ждет.
– Она не умерла, – торжественно произнесла Мари, уставясь своими большими, полными слез глазами в темные глаза Тины.
– Откуда ты знаешь? – спросила я с любопытством.
– Потому что я все еще здесь.
– И ты была здесь все это время? Она кивнула.
– Тысяча чертей! – воскликнула я. Я могла видеть мертвецов! В точности как это странное существо в «Шестом чувстве».
Теперь я начинала понимать, почему в этом доме все время менялись слуги. Отчаянное желание владельца продать его. Постоянно снижающиеся цены. Почему Мари никогда ничего не ела и не пила вместе со мной. Почему она всегда была здесь в любое время. Возможно, обычные люди не могли видеть Мари, но некоторые из них, наверное, чувствовали, что что-то не так, раз этот дом много лет оставался на рынке продаж.
– Можем ли мы... – Я сглотнула. – Можем ли мы откопать тебя и перехоронить где-нибудь в другом месте?
Мари пожала плечами.
– Это очень интересно, – прокомментировал Синклер, – и нуждается в дальнейшем исследовании, но у нас есть другая работа.
– Эрик Синклер, ты бессердечный ублюдок! – Я тут же прикрыла рот рукой. – О, черт, я не должна была этого говорить. Не должна была!
Мари хихикала сквозь пальцы.
– Все в порядке, – успокоила она меня. – Я знаю эти слова. Однажды, когда рабочие ремонтировали подвал и один из них уронил цементный блок себе на ноги...
– Не важно, я могу догадаться об остальном.
– Не обижайся, – ласково сказал Мари Синклер, – но у нас есть более срочные дела.
– Заткнись, – прокашляла я в кулак.
– Она оставалась здесь свыше полувека, – заметил он. Затем посмотрел прямо на Мари: – Мы о тебе не забудем.
– Все в порядке, – сразу же отозвалась она. – Бетси может меня видеть. Она всегда видела. И она может дотрагиваться до меня. Вы ведь вернетесь, правда?
– Обязательно, – заверила ее я. – Кроме того, у меня нет выбора. Я живу в этом... мавзолее. Но больше не подкрадывайся и не пугай меня, договорились?
– Мм, ладно.
– Посмотри, как она подпрыгивает от страха, – обратился Синклер к Мари, которая снова засмеялась.
– А какие у нас дела? – спросила я. – Что, кто-нибудь еще... гм... что-нибудь еще случилось?
– В городе появилось несколько вампиров, которые желают засвидетельствовать свое почтение, – объяснила Тина.
– Уф.
– А пули, которые я извлекла вчера ночью, были такими же, какие использовали эти подростки.
– Охо-хо.
– Так что нам нужно кое-что обсудить.
– Хорошо. – Я обернулась к Мари: – Скучные взрослые дела. Извини. Но я вернусь.
– Я буду здесь, – сказала она без намека на иронию.
Глава 19
Мы начали ругаться, как только вышли из дома.
– Как ты могла не заметить, что Мари – привидение? – спросил Синклер. – Сколько недель ты живешь в этом доме?
– Мне хватало других проблем, – решительно заявила я. – Я что, должна была допрашивать пятилетнего ребенка? А сама она мне ничего не рассказывала.
– Но разве ты не видела, что она всегда одинаково одета?
– Ты явно не знаешь детей. Они могут быть ужасно упрямы. Да когда я сама училась во втором классе, то носила одну и ту же пару туфель целых два месяца.
– Должна признаться, что никогда не думала, что увижу нечто подобное, – заметила Тина, когда мы все залезли в машину Синклера. – А я живу уже очень давно.
– Увидишь что? Привидение? Да, это было действительно страшновато. Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я о ней вспоминаю.
– Постарайся взять себя в руки, – посоветовал Синклер, заводя мотор. – Королеве мертвых не пристало бояться потусторонних гостей.
– Я, должно быть, пропустила эту инструкцию, – проворчала я.
– Я никогда не видела привидений до этой ночи, – прокомментировала Тина.
– Я тоже, – добавил Синклер. Он лихо выехал задним ходом с подъездной аллеи. Для рисовки.
– В самом деле? Но вы ведь, ребята, были мертвецами гораздо дольше, чем я. – Хм, это прозвучало не слишком хорошо. – Я хочу сказать, что вы существуете дольше меня. Намного дольше.
– Способность видеть мертвых и разговаривать с ними является строго привилегией королевы. И, если она пожелает, ее подданных.
