Сара расплакалась. Это было еще более шокирующим, чем то, что она кричала на Синклера.
– Вы о ней знаете? Откуда вы знаете? Кто вам сказал? Не говорите о ней, я не хочу, чтобы вы о ней говорили.
– Сара, она похоронена в моем переднем дворе!
– Она что? – резко спросила Джессика.
– Пойдемте в мою комнату. – Я развернулась. – Мама, я должна сейчас заняться этим делом, о'кей? Это очень важно. Поговорим позже.
Она обняла меня.
– Конечно. Работай.
– Мам, – проворчала я, высвобождаясь, – мне неловко перед другими вампирами.
Я побежала вверх по лестнице.
Я ворвалась в свою спальню, сопровождаемая толпой.
– Мари! – закричала я. – Мари, выйди к нам! Она начала медленно проступать из воздуха, словно проявляющаяся фотография. Я раньше никогда не видела ничего подобного, и это было страшновато. Сначала я не заметила ее в кресле, но затем оно сделалось голубоватым по краям, и в нем стала вырисовываться сидящая Мари, пока наконец ее фигура не обрела четкость.
– В чем дело? – спросила она озадаченно. Затем взглянула за мою спину, и ее глаза расширились. – Мамочка!
Я обернулась: Саре понадобится моя помощь.
– Сара, ты видишь привидение. Если... Она оттолкнула меня, бросилась вперед.
– Крошка моя!
Она попыталась обнять Мари, но вместо этого едва не упала в кресло.
– Мамочка, где ты была? Я тебя все ждала и ждала! – Мари уперлась руками в бока, скорчив на лице обиженную гримасу.
Сара отступила назад и хотела что-то сказать, но вместо этого разрыдалась еще сильнее.
– Мари, – прочистил горло Синклер, – как выглядел человек, который убил тебя?
– Не спрашивайте ее об этом! – крикнула Сара. В ее голосе звучали слезы, но проснувшийся материнский инстинкт придавал ей сил. Король он или нет, она не позволит Синклеру причинять новые страдания ее ребенку. Она мне впервые понравилась, и я пожалела о том, что относилась к ней как к холодной чудачке. – В любом случае вам незачем ее расспрашивать. Это был Ностро. Это он убил ее. И обратил меня в вампиршу.
– И после этого ты злилась на меня за то, что я уничтожила его? – воскликнула я, пораженная.
– Это... сложно, – произнесла она мое наименее любимое слово этой недели.
Я услышала треск и обернулась. Тина, подняв стул, отламывала от него одну из ножек.
– Перестань, – приказала я, – у этого стула, наверное, шестизначная цена. Во всяком случае, они нашли друг друга.
Означало ли это, что Сара тоже поселится здесь, чтобы быть ближе к Мари? Черт, я надеялась, что этого не произойдет. Если позволить одной вампирше въехать в наш дом, то потом придется пустить их всех!
Сара махала рукой сквозь голову Мари, пытаясь ее коснуться.
– Мамочка, пойдем. Что ты медлишь? Пошли.
– Сара обернулась ко мне. За десять секунд она постарела на десять лет. Ее лицо осунулось, и она продолжала рыдать.
– Бетси, моя королева. Сделайте мне одолжение.
– Что?
– Я слышала, что вы думаете, будто у вампиров есть души.
– Угу. – К чему она клонит? У меня появилось дурное предчувствие. – Да, это правда. Я действительно так думаю.
– Значит, так и есть. Потому что вы королева. И ваша воля – это наша воля. Так написано в «Книге Мертвых».
Опять эта книга.
– О'кей. Я имею в виду – правда все, что бы ты ни сказала.
Наступила пауза, словно она подбирала слова, собираясь продолжить. Если бы она была живым человеком, то у нее бы, наверное, перехватило дыхание.
– В таком случае я прошу вас о последней милости. Я хочу, чтобы вы меня убили. Прямо сейчас.
Глава 22
– Ты хочешь, чтобы я – что?..
– Предоставьте это мне, – быстро сказала Тина. Я поняла, что ножка стула, которую она держала, будет хорошим колом. Проклятие! Как всегда, она на три шага опережала меня. – Королева не должна заниматься таким низким делом.
– Низким делом? – вскричала Сара, сверкая глазами. – Моя смерть не низкое дело. Она соединит меня с моей плотью и кровью, которую отняли у меня пятьдесят лет назад.
– Я только хотела сказать, что... королева не любит такие вещи, – пояснила Тина тихо. – Но я буду рада помочь тебе.
– Ну ладно, – смягчилась Сара.
– Сара, ты уверена, что хочешь этого? – Я не сводила глаз с Мари и практически прошептала остальное. – Я имею в виду: что, если это не сработает? Что, если ты... – «проснешься в аду», – чуть не сорвалось у меня с языка, – если я ошибаюсь?
– Вы, королева, – возразила она явно в замешательстве.
– Ты ведь в глубине души сама веришь в это, – сказал Синклер, обращаясь ко мне. Я подскочила; он вел себя так тихо, что я даже забыла о его присутствии. – Ты ведь веришь. Иначе зачем ты носишь крест? И посещаешь церковь?
– Откуда ты знаешь, что я хожу в церковь?
– Элизабет, я знаю о тебе все.
– О'кей, теперь ты превратился из надоедливого поклонника в человека, одержимого слежкой за мной. Но я поговорю с тобой позже. Тина, дай мне это. – Тина сунула в мою ладонь ножку от стула. – Сара попросила меня, так что я сама должна это сделать.
– Спасибо, ваше величество, – выдохнула Сара. Тина молча наклонила голову.
– Но как?
– Нацелься в сердце, – посоветовал Синклер. Он дотронулся до пятна на груди Сары. – Это центр мертвых. И бей так быстро и сильно, как только сможешь.
– И этого будет достаточно?
– Да. Ни один вампир не в силах очнуться после того, как я ему пронзаю сердце деревянным колом, даже если потом ты его вытащишь. Она не сгорит, как в глупом кино, но умрет навсегда.
Я сглотнула.
– О'кей. Но сначала, Сара, тебе надо, наверное, исповедаться. Ну... ты знаешь, отправиться к Богу с чистой совестью.
– Можно мне исповедаться вам?
– Нет. Конечно, нет. Секундочку. – Я распахнула дверь. Эни, Джессика и Джон чуть не рухнули прямо на меня. – Хватит подслушивать, ищейки. Отец Маркус! Идите сюда. Вы нам нужны.
– Я приведу его, – вызвалась Эни.
– Нет, я, – возразил Джон, и они затеяли яростный спор. В ход были пущены кулаки, и они лупили и царапали друг друга как взбесившиеся шиншиллы.
– Ой... Джессика...
– Сейчас, – сказала она, перешагивая через Джона и Эни, и стала быстро спускаться по лестнице.
