Глаз выловил Стаса и Артема, ещё несколько знакомых человек. Но много было тех, кого я видела впервые. Кто эти люди, что значили для Андрея? И что значил для них он?
Шилова хоронили в закрытом гробу, неудивительно, после такого взрыва там вообще, наверное, мало что можно было собрать. Мысль, проскользнувшая так обыденно, вызвала приступ тошноты. Я потёрла лицо руками и вдруг почувствовала легкое касание. Обернувшись, увидела Ольгу.
Она была стоматологом Шилова и при этом подругой. Они оба утверждали, что их отношения так и не пересекли дружескую черту, в частности потому, смеялся Андрей, что он безумно боится зубных врачей, и потерять Олю для него поистине беда.
Женщина мне нравилась, ей было лет тридцать пять, но выглядела девчонкой, невысокая, худая, с милым личиком. Мы не то что дружили, но среди знакомых Андрея я ее выделяла, и несколько раз мы ходили по магазинам и пили кофе.
— Как ты? — Оля легонько сжала мое плечо, грустно улыбнувшись.
Я улыбнулась в ответ. Мы так и стояли рядом всю процессию. Она прошла быстро, гроб опустили под всеобщее молчание, если кто-то и плакал, то тихо в стороне. Я обошлась без слез, но чувствовала нарастающую в груди тяжесть. Словно гроб опускали не под землю, а мне в душу.
— Это неправильно, — пробормотала я, — это все неправильно.
Начал накрапывать дождь, и работники кладбища закопали быстрее. Вскоре народ нестройно потянулся к выходу. Я поймала за руку Артема.
Он посмотрел сначала удивлённо, а потом сказал:
— А, Ася… Поехали в ресторан, на поминки.
Этого мне хотелось меньше всего, но я зачем-то кивнула и поплелась вслед за толпой. Оказывается, Артём заказал автобус. Ресторан был недалеко, на зеленом пятачке расположился бизнес-центр, на верхнем этаже которого и было заведение, располагавшее выходом на открытую веранду, куда, само собой, народ тянуло курить.
Мы сидели вместе с Олей, и в этом царстве вилок, звенящих о тарелки, и гуле голосов мне меньше всего виделась скорбь по умершему человеку.
— Вот так и бывает, — вздохнула Оля, крутя в руке стакан с соком, — сегодня человек строит планы, а завтра его нет.
Банальность, подходящая к воспоминаниям о любом умершем. Такая обобщенная и такая точная.
— Всего пару месяцев назад он был у меня на приеме, делал полное обследование, — Оля грустно усмехнулась, — говорил, что хочет улыбку, как у голливудской звезды.
Напала странная тоска, мне не хотелось слушать вот это все, эти обрывки воспоминаний об Андрее. Возможно, потому что у меня своих было предостаточно, и они разьедали меня изнутри задолго до смерти мужчины.
Я выскользнула на веранду, тут было много народу, в основном мужчины, среди которых и Артём. Увидев меня, сделал знак, а вскоре оказался рядом. Мы расположились в стороне, возле большого цветущего фикуса.
— Как ты? — спросил он меня, я даже немного растерялась. Зачем все задают один и тот же вопрос? Что они хотят услышать?
Пожала плечами. Косницын, вздохнув, уставился на свои руки.
— Артем, — позвала я, — ты знаешь, кто мог пойти на такое?
Косницын, снова вздохнув, пожал плечами.
Повернув ко мне голову, сказал:
— Я в его бизнес не лез, хотя и имею свою долю в фирме. Стас говорит, последнее время Андрей зарывался, не шел на уступки, отсекал нужные связи… Знаешь, как будто специально напрашивался на конфликт. Стасу говорил, что пора идти дальше, а то застряли в одном сегменте и никуда не движемся… А потом появился один человек… Звягин его фамилия. Стас считает, что только он мог пойти на такие меры. Полный отморозок, привыкший устранять все проблемы самым радикальным образом.
Мы немного помолчали. Все это было логично. Так логично, что поневоле закрадывались сомнения. Вот так просто все? И друзья, и коллеги разом пришли к общему выводу. Менты, наверняка, тоже особо рыскать не станут, покопают слухи, сделают те же выводы и успокоятся, оставив смерть Андрея очередным висяком. Одним больше, одним меньше…
Тем более, вряд ли даже при всем желании они смогли бы что-то предъявить этому Звягину.
— Слушай, — обратилась я к Артему, — помнишь, мы праздновали твой юбилей…
Косницын уставился на меня с недоумением. Ну да, странный вопрос, наверное.
Я спешно продолжила:
— Там ведь был фотограф? Я подумала, что он мог заснять нас с Андреем. Ну знаешь… на память.
Мысленно я сморщилась, потому что такая идея вряд ли бы пришла мне в голову. Наша с Андреем жизнь была очень странной, слишком странной, чтобы я хотела оставить от нее в своей памяти хоть что-то.
— Этим всем Люда занималась, — ответил Артем, — спроси у нее.
— Спасибо, — кивнула я. Мы еще немного посидели, и он отошел к группе мужчин, вышедшей покурить, а я потопала искать его жену.
Люда стояла с матерью Шилова, и я даже на мгновенье замедлила шаг. Не скажу, что мы не ладили. Скорее, наши отношения можно было обозначить как вежливое равнодушие. Впрочем, подойти к ней не мешало. Хотя бы из уважения.
Арина Валерьевна окинула меня совершенно непроницаемым взглядом, так что мой лепет про соболезнования выглядел по-дурацки. Все-таки кивнула в ответ, медленно и царственно, после чего сама ушла, так и не сказав ни слова. Мы с Людой проводили ее взглядами.
— Она на антидепрессантах, — шепнула Люда, — какие-то мощные таблетки, так что она больше похожа на робота, чем на человека. Но кажется, ей реально наплевать на происходящее вокруг, и это сейчас даже неплохо.
Жена Косницына мне нравилась, она была милой и болтливой. Порой, чересчур, но эту ее черту характера нужно было принять и смириться. Потому что человек она была добрый.
— На самом деле, она к тебе хорошо относится, — продолжила Люда, — да и все мы… Ну знаешь, объективно, ты была лучшей его женщиной… Уж явно лучше, чем эта, последняя…
На этом слове она запнулась, видимо, от двусмысленности. Да, эта девушка действительно последняя. Во всех смыслах.
— А кто она? — спросила я.
— Карина Москалева, — тут же выдала Люда информацию, — двадцать семь лет, Шилов подцепил ее в каком-то офисе, куда заезжал по делам. Девица трудилась секретуткой, но после того, как Андрей уложил ее в постель, конечно, работу бросила и начала тратить его денежки. Вон она, — Люда сделала знак глазами, я аккуратно посмотрела в том направлении. — Столик возле окна, кудрявая шатенка с большими глазами.
