Я боюсь спросить, а кому из нас повезло? Для меня то, конечно, очевидно, что мне. Такой парень, как Влад, обратил на меня внимание. Но может, и я для него то же значу?
Я боюсь об этом спросить, иду молча, держа его за руку, пока не догадываюсь задать вопрос:
— А мы куда?
— Пойдем ко мне, кино посмотрим. Предков дома нет.
Я на мгновенье замираю, Влад останавливается, ловя мой взгляд, смотрит вопросительно.
— Что? — не понимает он.
А вот я думаю только о том, что мы с ним будем вдвоем в пустом доме. Рядом друг с другом, и он будет меня обнимать, целовать… И может захотеть чего-то еще?
Кажется, лицо меня выдает, потому что Влад, усмехнувшись, притягивает меня к себе и целует в висок.
— Ась, я не варвар какой-то, и не собираюсь тебя принуждать.
— Спасибо, — шепчу, прижимаясь к нему. Влад, отстранившись, смотрит на меня внимательно. Слишком внимательно.
— Ты уже была с мужчиной? — задает вдруг вопрос.
Я нервно сглатываю, но не решаюсь соврать и качаю головой, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. Влад продолжает смотреть, а когда я пытаюсь спрятаться на его груди, приподнимает мой подбородок, не позволяя сделать этого.
— Я подожду, Ась, — говорит мне.
И внутри все начинает дрожать, а потом он целует меня, и мир сужается до нас двоих, а вся остальная реальность оказывается где-то там, за пределами моего маленького личного счастья.
С того вечера мы почти не расстаемся. В компании появляемся редко и не задерживаемся. Мы наслаждаемся друг другом. Гуляем по лесу, собираем грибы, купаемся на озере, катаемся на велосипедах, сидим вечерами у залива…
В то лето Комарово становится моим личным раем, за который я готова отдать все, что у меня есть. Так я впоследствии и сделаю, и мой рай распадется на части, превратившись в ад, из которого я увижу только один выход. Потому что когда я окончательно и бесповоротно поверю в свое счастье, Влад мне изменит.
Глава 11
Не самая лучшая была нота, чтобы заснуть. Может, поэтому я проснулась с больной головой, когда еще не было восьми. Приняв душ, оделась и стала готовить завтрак, ощущая нарастающее волнение. Получится ли у нас? И что мы найдем в ячейке?
Слушала, как Влад встал и прошлепал в душ, через двадцать минут появился на пороге кухни в шортах и майке.
— Доброе утро, — сказал мне, садясь за стол.
— Доброе, — ответила я, как обычно пряча взгляд. — Прости, я вчера вырубилась.
— Ничего.
Я кивнула, отворачиваясь к плите. Ну вот и весь разговор.
Мы позавтракали в тишине, а потом стали собираться. Влад сходил в свою комнату и вернулся оттуда с париком: черные волосы длиной по плечи.
— Только не говори, что у тебя там салон красоты, — усмехнулась я.
— Ну если бы ты появлялась по вечерам, то увидела бы его раньше. Немного обезопаситься на помешает. Завяжи волосы на затылке в пучок.
Мы вышли в прихожую, и я убрала волосы. Повернувшись к Владу, хотела протянуть руку, чтобы взять парик, но он сделал шаг ко мне и, растянув парик между своих рук, аккуратно надел его мне на голову. Вытащил руки, проведя ими по моей коже, и замер ладонями на шее. Я подняла на него глаза, нервно сглотнув. А Влад вдруг провел большими пальцами по моим скулам. Они у меня всегда были ярко выделены, и тогда, в Комарово, он часто гладил меня так. А сейчас дыхание перехватило, я хотела отвести взгляд, отстраниться. И не могла. Он гладил мои скулы, разглядывая так, словно не видел моего лица, словно его самого тут вовсе не было. Вздохнув, словно пришел в себя и отстранился, убирая ладони.
— Извини, — кинул коротко и ушел в свою комнату. А я собрала все силы, чтобы не сползти спиной по стене вниз.
Всю дорогу мы молчали, избегая встречаться взглядами. Банк находился недалеко от дома Влада, мы подъехали к чёрному выходу, быстро выйдя, подошли. Дверь была открыта, внутри ждал мужчина в костюме. Охранник, сразу поняла я.
— Идемте, Игорь Михайлович вас ждет, — коротко кивнул он, мазнув по мне взглядом.
Пройдя по коридору к лестнице и поднявшись на второй этаж, мы прошли в просторный светлый кабинет с большими окнами, залитыми светом. Нам навстречу поднялся мужчина лет пятидесяти пяти, среднего роста, седоволосый, полноватый. Пожав Владу руку, представился мне, разглядывая с интересом.
— Это Настя, — кинул Влад, даже не оглянувшись.
— А я догадался. Рискуешь, Влад.
— Ну как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского, да? Вот документы, — он передал бумаги и паспорт мужчине. Тот, бегло проверив, кивнул.
— Сейчас оформим допуск, надо будет подождать. Сняв трубку, сказал: — Алла, зайдите ко мне.
Алла оказалась брюнеткой модельной внешности, надеюсь, держат ее здесь за ум, хотя с такими ногами она точно найдет, как заработать. Я непроизвольно посмотрела на Влада, подумав, что он наверняка проводит девушку взглядом, но он и бровью не повел на ее появление.
Почему-то это было приятно.
— Приходили к вам насчет нее? — задал вопрос Влад, кивнув в мою сторону.
— Само собой. И не раз. Постоянно пасется кто-нибудь возле.
— Надеюсь, вы понимаете, что происходящее должно остаться в этих стенах? Никто не должен связать ее со мной.
— Поучи, — фыркнул Игорь Михайлович, я только гадала, кто они друг другу, раз так запросто общаются. — Твой отец тебя бы по голове не погладил за такие дела.
Теперь настала очередь Влада фыркать.
— Отцу с туманного альбиона трижды плевать на то, чем я тут занимаюсь.
Игорь Михайлович покачал головой.
— Зря вы так… Два упертых барана.
На этом разговор закончился. Вскоре пришла Алла, вернула документы, потом нам выделили нового охранника, который проводил нас до отсека с банковскими ячейками. Наша была под номером сто восемнадцать.
Было немного боязно, но в то же время охватил странный азарт. Неужели скоро разгадка?
Я выдвинула ячейку, в ней в основном были документы. Влад, отодвинув меня, стал сгребать все содержимое в рюкзак.
— Дома будем разбираться, — заметил мне.
Вскоре мы уже шли обратно по коридору в сторону запасного выхода. Сердце стучало где-то в горле, было страшно. Вот прямо сейчас мы выйдем, и нас возьмут…
Картины, возникающие в голове, были одна хлеще другой. Влад вдруг нашел мою ладонь и, крепко сжав, не отпустил. Словно чувствовал мой страх и пытался таким образом помочь. А мне и впрямь стало легче. И на мгновение подумалось: даже умирать не страшно.
