— Ты меня неправильно понял. Просто… Между нами все странно, непонятно. Да, нас тянет друг к другу, но…
— Вик, — он встал передо мной, — однажды я признавался в любви, играючи, между делом, верил, что все будет отлично, что дурацкое долго и счастливо это про меня… И этими словами дал надежду, которую потом сам же растоптал. Потому что сделал неправильный выбор, бросил, сбежал. Слова ничего не значат.
Подняв на него глаза, я тут же снова опустила голову.
— Я поняла, — шепнула, а он вдруг пальцами приподнял мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя.
— Я знаю одно, я не хочу тебя терять. Маленькую, вздорную, порой совершенно невыносимую, — улыбнувшись, он обнял меня, я прижалась к нему, утыкаясь в грудь. Жизнь очень сложная штука, порой она выкручивает все так, что из одного несчастья вырастает счастье, и наоборот. А наше счастье-несчастье переплелось между собой, пуская корни в каждого. К сожалению, в кого-то больше. И если сейчас, стоя в кухне в объятиях мужчины, я чувствовала себя впервые за долгое время по-настоящему счастливой, то в комнате лежала моя сестра, оборотная сторона этого счастья. И как ни жестоко это было, я больше не хотела отходить в сторону.
Глава 27
Катька проснулась через полтора часа. Тима отъехал по делам, велев сидеть дома, я от нечего делать приготовила ужин, размышляя над ситуацией. А подумать было о чем. Все больше я склонялась к мысли о том, что Тима прав: Жильцов что-то задумал. Прошли сутки, а меня никто не беспокоит. Никаких звонков, злых дядей, и прочего. Может, конечно, я пересмотрела фильмов, и на деле все не так? Жильцов дал понять: у меня неделя и о побеге думать не стоит. А нагнетать обстановку в его планы не входит, да я и сама неплохо справляюсь, как только начинаю гадать, что к чему. Если бы не Тима, я бы, наверное, бестолково металась по городу, не зная, что делать. Он, внезапно появившись у ворот следственного отдела, увез меня из-под нависшей угрозы, не дав толком ее прочувствовать. Но вот теперь, когда события и эмоции отступили, я осталась одна и стала думать. И чем дольше думала, тем больше понимала: у меня в принципе нет выхода из сложившейся ситуации кроме как бежать. Вряд ли Жильцов даст мне спокойно жить. Тима, скорее всего, это тоже понимает. И что? Он сказал, что не бросит меня. Обратный отсчет, между тем, идет. Прошли сутки, а дело не движется.
Вот тут и появилась Катька, глаза потухшие, сама словно напуганная, обнимает себя за плечи.
— Есть будешь? — спросила я, включив чайник. Сестра усмехнулась.
— А ты здесь неплохо освоилась.
Я почувствовала угрызения совести, но, пересилив себя, улыбнулась.
— Просто я тут сижу второй день, что еще делать?
А сама лихорадочно соображала: что же ей сказал Тима о причине нашего переезда? Я ведь не спросила его об этом. Покосившись на Катьку, достала тарелки, говоря:
— Надо все-таки поесть.
Ела сестра вяло, у меня и вовсе не было аппетита. Я понимала, что разговор неизбежен, и внутри неприятно дрожало. Вот сейчас, сейчас. Сейчас я начну. Ворох фраз мелькал в голове, я молча ела, глядя в тарелку. Наконец, когда Катька отодвинула свою и собралась встать, я поняла: если сейчас не скажу, то потом опять придется собираться с силами. И выдала тихим голосом, по-прежнему глядя в тарелку:
— Вы с Артемом виделись перед его смертью, так?
Катька замерла в полусогнутом состоянии, не успев выпрямиться. Я все-таки посмотрела на нее. Не знаю, почему именно этот вопрос вырвался первым. Может, подсознательно я хотела сначала задавить ее, чтобы потом мое признание о нас с Тимой выглядело не так плохо. Подленький ход, но слова уже сказаны, и назад их не заберешь. Катька, рухнув обратно на стул, уставилась на меня глазами, полными страха. Я даже немного удивилась. Неужели есть чего бояться настолько? Артем, что, с ума сошел и поделился с Катькой правдой? Нет, такого точно быть не могло, тут что-то другое. Сестра, продолжая смотреть, пошептала:
— Откуда ты?.. С чего ты взяла?
— Кать, — выдохнула я, — мне нужно знать правду.
У нее забегали глаза, словно она пыталась зацепиться взглядом за какой-нибудь предмет перед собой и никак не могла. Вцепившись в столешницу, Катька вдруг кивнула.
— Да, Артем заезжал ко мне…
— Зачем?
Она бросила умоляющий взгляд, словно надеясь, что я сейчас скажу: а, к черту прошлое, забыли. Господи, она и впрямь невозможно наивна.
— Катя, — ее имя прозвучало почти строго, с нажимом, и слова полились из нее торопливо, путанно, голос дрожал, а сама она побледнела.
— Вика, ты только не думай… Я хотела, как лучше, хотела оградить тебя… Ведь это все могло плохо кончиться…
— Флешка у тебя? — прервала я бессвязный поток. Катька, замерев, кивнула, вглядываясь в меня.
— Откуда ты знаешь?..
Я устало вздохнула, тянясь за сигаретами.
— Кать, рассказывай. Все с самого начала.
Помолчав немного и поглазев на столешницу, Катька начала:
— Он встретил меня после школы. Понимал, что домой лучше не соваться, знал же, что мама не одобрит… Сказал, надо поговорить. Мы в одном из дворов разместились, между школой и домом, на лавочке. Он мне передал пакет, сказал, там деньги. Я заглянула… А там просто нереальное количество какое-то… Артем сказал, для тебя. Он вроде как уезжает на несколько дней, и чтобы я тебе деньги отдала в случае необходимости. А если не пригодятся, он их заберет, когда вернется…
Катька говорила, а у меня сердце заходилось, до того живо я видела эту картину. Даже лавочку представляла, на которой они сидели, хотя это могла быть вовсе не она, но картинка была такой яркой, что хотелось разрыдаться.
— И где эти деньги? — спросила хрипло, Катька бросила на меня испуганный взгляд.
— Ты не думай, я их не тратила… Сначала… Я боялась о них тебе говорить, потому что… потому что…
— Потому что флешку забрала из дупла? — Снова испуганный взгляд и кивок. — Как ты о ней узнала?
— Артем оставил тебе письмо, — Катька прятала глаза, впрочем, и без этого понятно, что будет дальше.
— И ты его вскрыла, — усмехнулась я.
— Да… Я… Просто эти деньги и то, как Артем говорил… Опять же, зачем письмо, когда есть мобильный?
— И что там было?
— Он просил у тебя прощения.
Я закрыла глаза, пытаясь справиться с собой. Получалось так себе, в глазах темнело, руки тряслись.
— Да рассказывай уже, — не выдержав, чуть не крикнула я. Катька, вздрогнув всем телом, быстро заговорила:
— Он написал, что ему жаль, что он не такой, каким бы ты хотела его видеть. И что он добыл деньги, которые ты просила. Потом было что-то про то, что он не знает, как дальше сложится, потому что попал в нехорошую ситуацию. Но объяснений не было. Он просто написал, что если вдруг так сложится, что тебе будет угрожать опасность, то в нашем месте есть то, что может тебе помочь. И чтобы ты была осторожной.
