— Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.
— Ага, — согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама чего-то опасалась.
— Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… — Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом, совладав с собой, сказала:
— Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?
— А вы чем занимаетесь?
— Хозяйственными делами.
— Мне кажется, область схожа.
Женщина снова насупилась.
— Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.
Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.
— Дама переживает, — заметила я на улице, он кивнул.
— Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.
— Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?
Он пожал плечами.
— Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.
— Ты хочешь ее подкараулить? — уставилась я на него.
— Больно надо. И так узнаем.
Как он собрался узнавать, я спросить не успела, потому что Кирилл тормознул возле работяг и быстро сказал:
— Есть разговор, — и помахав купюрой, беспечно потопал дальше. Я поспешила следом.
— Думаешь, мужики в курсе?
— Не дама же следит за могилой, это она верно заметила.
Дойдя до церкви, мы присели на скамейку. Мужик появился через пять минут, увидев нас, огляделся и кивнул, приглашая следовать за ним. Прошли мы в глубь кладбища, где нас было не видно.
— Чего надо? — поинтересовался мужик, на вид ему было лет пятьдесят пять, одет в дранную рубашку и тренировочные штаны, но лицо доброе, хотя и с оттенком частого употребления алкоголя.
— Поговорить. Кто-то из ваших ухаживает за могилами, так сказать, не безвозмездно?
— Чего бы нет, все по-честному, вы платите, я присмотрю. Когда надо, подкрашу, что сломалось — подправлю. Какую могилу-то?
— Меня интересует могила Корниловых.
— Это в старой части, — полезла я с объяснениями, как оказалось, зря.
— Знаю я эту могилу, за ней пригляд особый, я тут уже почти десять лет за ней смотрю, до меня Иваныч ухаживал, но помер, так что теперь я.
— Кто платит за присмотр?
— Мне платит Галка, завхоз, у которой вы были.
— А ей кто платит?
— Вот уж не знаю, но мужик солидный.
— Вы его видели? — взволнованно спросила я.
— Видел, отчего нет. Появляется он редко, раз в год, могилу осмотрит, потом к Галке, видимо, плату вносить.
— Хорошо платят? — поинтересовался Кирилл.
— Очень, потому Иваныч ее никому и не отдавал. Мороки-то мало: подкрасил, скамейку заменил, коли от дождя рассохлась, а получаешь шоколадно.
— Почему ваша Гала так волнуется, когда об этой могиле речь заходит?
— Так ясно дело, не простой человек приходит.
ПРОДА
— То есть?
Мужичок, зачем-то снова оглядевшись, понизил голос:
— Я Галку как-то спросил, мол, с чего такие деньги за плевую работу? Она разоралась, не твое собачье дело, живи и радуйся. Я вижу, что-то не так, ну принес коньячка хорошего под конец смены. Интересно же, чего она так орет. Выпили, Галка и разговорилась. Мол, мужик, что сюда деньги возит, из блатных, причем крутой.
— Из чего она сделала такой вывод?
— Вот уж не знаю, но одет прилично, и тачка дорогая, а рядом пасется какой-нибудь паренек. Вот сами и думайте.
— Он как-то объяснил свой интерес?
— Ей сказал, что мужик умерший его близкий друг, родных нет, так что следить за могилой некому. Мужику, понятно, тоже недосуг, вот и попросил.
— Неужто данных благодетеля дама не знает? Тот же телефон на случай непредвиденных обстоятельств?
— Наверное, знает, со мной она такими подробностями не делится.
— На могилу часто приезжают?
— Раз в год стабильно, в конце лета.
— Кто?
— В основном, мужики, тоже солидные, очень похожие на этого.
Поразмышляв, Кирилл протянул мужичку купюру.
— Надеюсь, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит?
— Не дурак, — обиженно заметил он, пряча деньги, — а вы чего вдруг могилкой заинтересовались?
— Родственник наш.
— Ага, — мужичок кивнул, явно не поверив, — Иваныч рассказывал, лет пятнадцать назад тоже приезжал парнишка, говорил, что сын.
— Что? — уставилась я на него.
— То и есть. Иваныч удивился, потому как до этого все взрослые мужики таскались в костюмах, а тут пацан. Говорил, долго он возле могилы сидел, думал о чем-то, потом к нему подошел, то же самое расспрашивал.
Мы с Кириллом быстро переглянулись.
— Больше он тут не появлялся? — спросила я.
— Я не видел, может, и приезжал. За всеми, как говорится, не уследишь. Еще вопросы будут, а то мне идти надо. Галка увидит, что меня нет, будет орать.
— Какая фамилия у вашей Галки?
— Самсонова. Самсонова Галина Федоровна.
— Иди, — кивнул Кирилл, — спасибо за информацию.
Мужичок заковылял по тропинке в сторону дороги, я посмотрела на Кирилла.
— Что теперь будем делать?
Кирилл почесал в задумчивости лоб и, достав телефон, кому-то позвонил.
— Мне нужна распечатка звонков за сегодня некоей Самсоновой Галины Федоровны, — сказал он, поздоровавшись, — адрес не знаю, город предположительно тот, где я сейчас нахожусь. Интересует, кому она звонила за последние пятнадцать минут, и будет звонить в следующий час.
Ему ответили, и Кирилл повесил трубку.
— Кому ты звонил? — поинтересовалась я.
— Не задавай глупых вопросов.
— Почему? Мне интересно знать.
— Имя этого человека тебе ни о чем не скажет. Пошли отсюда.
Покинув кладбище, мы вернулись к машине.
— Теперь что? — спросила я, усаживаясь в нее.
— Будем ждать. Если я прав, дама непременно позвонит благодетелю, по номеру мы его и найдем.
