— Здравствуйте, — тут же сказал мужчина приветливо, хотя и отстраненно. На нас он не смотрел, если только вскользь, переводя взгляд с одного предмета на другой. Александр сделал едва заметный жест, обозначавший, видимо, что пора и нам вступить в диалог. Я бросила взгляд на Кирилла и сделала неуверенный шаг вперед.
— Привет, Степан, меня зовут Ангелина.
— Ангелина, — повторил он, — моя сестра.
Бросив еще один взгляд на Кирилла, я кивнула.
— Да, Степа, я твоя сестра. Откуда ты знаешь, что я твоя сестра?
— Папа говорит, что у меня есть сестра Ангелина и брат Игорь.
Я нервно сглотнула.
— Что он еще тебе говорит?
— Папа говорит, вы ездили отдыхать в Грецию. Папа любит Грецию. Папа живет в Греции.
Я мгновенье молчала, не зная, что сказать.
— Папа сам говорил тебе, что живет в Греции?
— Папа прислал открытку.
— Из Греции?
— Да.
— Можно на нее посмотреть?
Степан впервые взглянул на меня, взгляд стал более удивленным. Он рассматривал меня, склонив голову на бок.
— Ангелина красивая. Папа говорит, что Ангелина красивая и похожа на маму.
Я натужно улыбнулась.
— А Игорь похож на папу.
— Игорь похож на папу, — согласился он, — и Степан похож на папу. Так говорит папа.
— А где папа сейчас, ты знаешь? — Степа промолчал. — Можешь показать открытку, которую он тебе прислал из Греции?
Степан снова посмотрел на меня, потом уставился в стену и улыбнулся.
— Это может долго продолжаться, — шепнул мне Александр, но Степан резко направился к книжной полке, я слегка вздрогнула, тут же почувствовав на своем запястье руку Кирилла. Реакция у него отменная, ничего не скажешь. Степан достал одну из книг, вытащив из нее открытку, протянул вперед руку с ней. Аккуратно приблизившись, я взяла открытку. Степан тут же ретировался к окну, но смотрел с улыбкой. Опустив глаза, я увидела красивый вид Греческого побережья. На другой стороне был написан только адрес клиники и имя адресата. Обратного адреса не было. Открытку отправили с острова Родос.
— Марка греческая, — заметил шепотом Кирилл, наблюдавший из-за моей спины, — и штемпель тоже. Либо кто-то запарился, чтобы подделать их, либо открытку выслали из Греции.
— Ты страшный, — заметил вдруг Степан, я бросила на Кирилла быстрый взгляд.
— Почему же? — поинтересовался Кирилл, слегка прищурившись.
— Ты никого не боишься.
— Разве это плохо?
Я ткнула Кирилла в бок, но Степан пропустил эти слова мимо ушей.
— Открытка была прислана десять лет назад, — указала я на дату и обратилась к Степану, — почему ты решил, что открытку прислал папа?
— Папа приезжает ко мне и говорит, что уедет надолго. И что пришлет мне открытку из Греции.
— Потому что поедет в Грецию?
— Да. Он так говорит. Лена говорит, что открытка из Греции. Значит, ее прислал папа.
— Когда он приезжал к тебе?
Степан задумался, а Александр шепнул:
— Вопросы времени лучше не затрагивать. Лена — это наша медсестра. Степан, — позвал он мужчину, — ты любишь папу?
— Люблю, — охотно кивнул тот.
— А папа любит тебя?
— Любит.
— Расскажи сестре, что рассказывал тебе папа.
— Папа говорит, что у меня есть брат Игорь и сестра Ангелина. Папа много работает. У папы опасная работа. Папа никого не боится. Папу боятся все. Все хотят убить папу.
— Ты знаешь, что такое убить? — влез Кирилл, за что получил еще один толчок.
— Убивать плохо.
— Извините, — обратилась я к Александру, — мы можем поговорить наедине? Если вы подождете за дверью, я буду вам благодарна.
Он отнесся к просьбе скептически, но вышел.
— Степан, я рядом, — сказал напоследок. Кирилл закрыл за ним дверь, взглядом дав понять, что подслушивать не стоит.
— Что еще говорил папа? — спросила я.
— Папа говорит, что у меня есть брат Игорь и сестра Ангелина.
Мы с Кириллом снова перекинулись взглядами.
— А что говорил тебе Игорь? — спросил вдруг Кирилл.
— Игорь говорит, что папа любит меня. И Игорь любит меня. И Ангелина любит меня. Он говорит, что Игорь скоро приедет за мной. И Ангелина скоро приедет за мной.
Я потерла рукой лоб. Конечно, Игорь предполагал, что я найду записку в сейфе куда быстрее и позабочусь о Степане. Благо, он догадался внести большую сумму денег на счет, иначе даже думать не хочется, что могло случиться со Степаном за эти годы.
— Игорь говорит, папа уехал в Грецию, и папа уехал в Питер. Игорь не любит Питер, а папа с мамой любят Питер.
Я вздохнула, не зная, как подступиться, но Кирилл вдруг нахмурился.
— Игорь часто приезжал к тебе?
— Он видел открытку из Греции. Он говорил показать открытку Ангелине.
— На улице шел дождь?
— В Питере всегда дождь. А у нас дождь, когда осень.
— Безусловно, — повел глазами Кирилл, — значит, твой папа сейчас в Питере?
— Папа уехал в Грецию, папа уехал в Питер. Игорь говорит, Ангелина заберет Степана и отвезет к папе в Питер. Игорь говорит, Игорь отвезет Степана к папе в Питер.
Мы снова переглянулись с Кириллом. Я не знала, что еще спросить, но Степан вдруг снова пошел. На этот раз к столику возле мольберта. Мы наблюдали за каждым его шагом. Порывшись в кипе листов, он вытащил один из них и снова вытянул в руке. Я приблизилась, взяла его в руки и отошла назад. На листке был набросок, сделанный простым карандашом: человек, стоящий спиной, перед ним уходящая в даль дорога. Я узнала его сразу, не этот набросок, а сам рисунок. Игорь всегда хорошо рисовал. Серьезно он к этому не относился, но родители все-таки отправили его в художественную школу. Игорь ее окончил, но дальше дело не пошло. Рисовать он любил, но только для себя. И снова меня закужили воспоминания.
Мы сидим с ним вместе в комнате, я рисую каляки-маляки, потому что меня талантом Господь не наградил, а Игорь риует картину: человека перед дорогой, уходящей в даль. Мне очень нравится этот рисунок, и я его сохраняю. Когда умирают родители, все наши вещи автоматически перекочевывают на квартиру к бабушке, в том числе и этот рисунок. Я бережно храню его все годы. Он видит его после того, как я переехала к нему. Я разбираю вещи, Игорь заходит ко мне, рисунок лежит на столе среди бумаг и тетрадок.
— Ты хранишь его? — удивленно спрашивает он, глядя на меня.
— Конечно.
