Не ответив, Дарья отбросила сигарету и зашагала к дому, морщась, когда каблуки попадали меж каменной кладки дорожки.
Маша вздохнула — попробуй понять этих родственников — понравилась она им или нет…
В незакрытые ворота въехал ещё один автомобиль — жемчужно-серый «вольво». Встав в один ряд с джипом, сверкнул на солнце стёклами.
— А вот и дядя Жорж с Натали… — Костя помахал им рукой и спросил Машу, словно почувствовав её настроение. — Мань, ты, главное, не переживай. Они нормальные люди. Просто с трудом привыкают к новым лицам. Потерпи немного.
Маша кивнула — потерпеть можно, но уж очень не хотелось снова ловить на себе высокомерные взгляды.
Импозантный мужчина с орлиным профилем и его спутница — полноватая блондинка с бледным и каким-то рыхлым лицом — не спеша подошли к ним.
— Костик, милый, рады встрече! Почему ты к нам не заходишь? Галочка постоянно спрашивает о тебе. Ты не передумал? Моё предложение о работе в силе. Неужели ещё не надоело дышать древесной стружкой?
Костя пожал руку дяде Жоржу. Машу, казалось, никто из них не заметил. Но Костя был настойчив. Он опять назвал Машу своей девушкой, и Натали, наконец, коротко кивнула, а Жорж скользнул по ней напряжённым взглядом.
— Очень рад, — холодно поздоровался он.
Когда закончился обмен любезностями, Жорж с Натали направились в дом, а Маша не выдержала и спросила:
— Кость, ты уверен, что я должна здесь быть?
— Более чем, — Костя сжал зубы.
— А кто такая Галочка? — не отставала Маша.
— Моя невеста по мнению семьи.
Маша охнула, округлив глаза.
— Пойдём, — Костя крепко ухватил её за локоть и потащил за собой.
— Пожалуйста, только не делай скоропалительных выводов, хорошо? — Костя шипел в спину Маше, когда она почти бегом поднималась по лестнице.
— Костя, а что я должна думать?! — Маша еле дождалась, пока за ними захлопнулась дверь. — У тебя, что, правда есть невеста?
— Конечно же нет! — Костя приложил ухо к двери и прислушался. — Я сейчас тебе кратенько обрисую всё… — он сел на кровать и похлопал по месту рядом с собой. Но Маша осталась стоять, нахмурив брови и чувствуя, как горят её щёки. — Дядя Жорж — троюродный племянник моего деда. Из всего рода Цапельских по мужской линии остались только мы с ним.
— А как же Чарльз? — усмехнулась Маша.
— Какой Чарльз? — растерялся Цапельский.
— Английский принц, Костя… Я не понимаю, о чём ты мне сейчас толкуешь — род, мужская линия… Скажи ещё, династия…
— Смешно, Машунь! Я всё понимаю. Но… — Костя заёрзал, — дело в завещании.
Маша ждала.
— Это огромное состояние, Мань. И оно должно принадлежать только прямым потомкам Цапельских. Галочка хорошая, — Костя пожал плечами. — У Жоржа с Натали других детей не получилось… У Софы родился мой отец, а я появился, когда ему было под пятьдесят. Тётя Серафима так и не вышла замуж. Получается, что я единственный прямой наследник, и желание Жоржа, чтобы мы поженились, вполне понятно… Он адвокат, у него своя контора, и он наверняка в курсе всех тонкостей наследования. Разумеется, он хочет, чтобы деньги остались в семье…
— И поэтому готов подложить под тебя свою дочь? А она что думает об этом?
— Да Галка мелкая ещё, только школу закончила. — Отмахнулся он.
— Знаешь, что?! — Маша упёрла руки в бока.
— Подожди, Рощина, послушай! — Костя встал и попытался обнять её. — Я люблю тебя, Мань! Честно, никогда не думал, что вот так со мной случится, чтобы с первого взгляда… Всю жизнь мне вдалбливали, что я должен учиться и работать ради семьи. Но я знаю, что меня любят. И тебя тоже полюбят. Ты же идеальная, и семья у тебя хорошая, правильная! Такая — настоящая. И детей мы родим. Я готов отказаться от всего, и от наследства, кстати, тоже. Только ты не отказывайся от меня, ладно? И верь.
Маша уткнулась в плечо Кости.
— Скажи, а почему ты так холодно разговаривал с Люсьеном?
— Ты не подумай, Люська — отличный парень, — убеждённо сказал Костя. — Просто столько лет прошло. Я полмира объездил, а он всё так же, получается, в Николаевском живёт. Мы с детства дружили. Но потом случилась одна история…
— Что? Что случилось? — Маша вынырнула из-под руки Кости.
— Не хочу об этом говорить.
— Ну?!
Костя на мгновение замер. Взгляд его поплыл, словно он увидел что-то перед собой. То, что вызвало на его лице это болезненное выражение со смесью гадливости и ужаса.
— Не молчи! Что с тобой?
— Тяжело вспоминать… Это из-за Зины, п-понимаешь?
Маша отстранилась ещё больше, вглядываясь в лицо Цапельского. Когда Костя нервничал, он начинал немного заикаться. Маша замечала у него дефект пару раз, но лишь сейчас это по-настоящему её испугало.
— Мы к-купаться пошли, а она в-в-сплыла… А в-все думали, что у-уехала… С-страшно было…
— Ой, Костя, — Маша обхватила его за плечи, легонько потрясла, а затем прижалась щекой к груди. — Ш-ш-ш… Всё, всё… Ничего больше не говори. Это же давно было, правда? Вот и забудь… Не надо об этом думать. Смотри, я вот в этом сарафане буду, нормально? — метнулась к шкафу и вытащила хлопковый наряд в оборках. — Не слишком просто?
Костя похлопал ресницами и сфокусировал взгляд на Маше.
— Во всех ты, душечка, нарядах хороша! — уже совершенно спокойно продекламировал Костя.
— Это точно не про меня! Душечка — это твоя мама…
Костя демонстративно закатил глаза.
— Погоди, сейчас она дёрнет пару бокалов, и ты её не узнаешь. Хоть спиртное и противоречит ЗОЖ, но маман ест правильную еду исключительно из желания оставаться вечно худой и вечно молодой.
— У неё это здорово получается! Выглядит как девочка. Я даже закомплексовала, — надула губы Маша.
— Мань, я в тебе люблю каждый грамм твоего тела, — Костя приподнял Машу над полом и жарко поцеловал.
В дверь постучались.
— Костик, ты здесь? — Катя стояла в проёме и обмахивалась платком. — Машенька, если вы не против, помогите мне, пожалуйста. Такая жара сегодня, да ещё плита работает с раннего утра… Не откажите, а мне будет очень приятно. Остальные отдыхают у себя. Вот и Косте не мешало бы прилечь. Глазки уставшие. И потом, он всегда спит перед обедом, когда приезжает.
— Катя! — Щёки Кости заалели, но было заметно, как приятна ему такая забота.
Маша сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, но затем вежливо ответила:
— Разумеется, Катя! Я только хотела переодеться.
— Я подожду внизу. И фартук вам дам. — Катя закрыла дверь, а Маша в беззвучном хохоте несильно ударила Костю кулачком по груди.
