Вообще, все проходило гладко.
Настолько, что складывалось ощущение, что меня мой любимый город пинком под зад выпихивает.
Я покупала билеты, проверяла наличие денег на карте, собирала вещи, успела даже к Эльке заскочить.
И все это время полностью осознавала, что он за моими передвижениями следит. Прекрасно знает, что я делаю. Видит потраченные на билет деньги.
И не останавливает.
От этого было еще горче. Еще хуже почему-то. И моя уверенность в том, что именно это мне и надо, вот такое непротивление, по сути — широкая дорога в светлое будущее, таяла.
И, когда я шла к поезду, мне ужасно, просто до боли хотелось, чтоб он приехал и забрал меня. Просто взвалил на плечо и отнес домой. И там долго и сладко любил. Так, как только он может. Так, как только ему позволено. Я бы поорала, повозмущалась… А потом… Сдалась бы на милость победителя.
Но он не приехал. Не проводил меня. И потом, уже в Москве, ответил скупым «Хорошо» на мою смс.
И все.
Ни звонка. Ни сообщения.
Интересно, он смотрит шоу?
Оно в прямом эфире идет.
Надеюсь, смотрит. Потому что я все делаю для него. И стараюсь только, чтоб он заценил.
Впрочем, как и всегда. Как и всю свою долбанную жизнь.
Дура ты, Татка, сама все испортила.
Стася выговаривает мне насчет курения, предлагает жвачку.
А я смотрю на нее и неожиданно обнимаю.
— Ну ты чего? — пищит она, — что-то случилось? Пошли, у нас же занятие!
Для нее это шоу — возможность пробиться хоть куда-то. У нее нет наследства, как у меня, нет богатых родственников. Есть только ее голос. И ее невероятная харизма.
И ее отзывчивость, потрясающая эмпатия и доброта.
Я вздыхаю, как никогда чувствуя себя не на своем месте. Тут должны быть такие, как Стася.
А я хочу домой. К своему ручному медведю.
Татка. Предложение, которое нельзя…
После дня занятий меня зачем-то зовет продюсер.
Ну, вернее, мы его так называем, а на самом деле он что-то вроде исполнительного директора по проекту, или какая-то у него другая должность, фиг их разберет, если честно. Короче говоря, это тот чувак, который как раз и руководит всем здесь, принимает решения по техническим вопросам, передает всякие «фе» и «ну, неплохо» от приглашенных звезд-кураторов и от руководства. Сами звезды — кураторы появляются исключительно тогда, когда намечаются съемки, чтоб покричать на нас перед камерами. Ну и советы ценные дать, само собой, куда ж без этого. Мы эти советы должны выслушивать с раскрытыми от восторга ртами и дебильно-радостными лицами, а если слюни в этот момент потекут, то и вообще отлично.
Нас постоянно жестко инструктируют, что, зачем и как, потому что есть пошаговый сценарий для каждого. Естественно, потом на экране, в часовой программе, все это выглядит по-другому. И я, когда смотрела первый сезон, всему верила, овца наивная.
Ну да хрен с ним. Зато четко понятно, что быть в тройке лидеров мне точно не светит, можно задницу не рвать.
Удивительно, что некоторые участники этого не понимают, потому у нас тут серпентарий. И подковерные интриги. Один нарцисс, который последовательно обошел все возможные шоу, что характерно, не только песенные, но и танцевальные, и реалити-шоу, типа «Героя» и «Построй свой дом 4», и теперь думает, что он — главная звезда и в этот раз ему точно повезет, особенно сильно рвет зад. Причем, в прямом смысле, что немного грустно. И все равно законов шоу так и не просек. Здесь или деньги, или удача. У него ни того, ни другого. Бедный Юрик.
Он тоже почему-то в кабинете продюсера.
Стоит в стороне, голову задрал, как верблюд, смотрит на всех свысока. Особенно, на меня свысока смотрит. Не любит меня, уродец. Помнит, что я его прыщом помойным обозвала в первый же день, как приехала на шоу. А потому что нечего было меня по заднице хлопать. И мерзко скалиться. Я к такому, благодаря своему братику, с его длинными тяжелыми руками и дурным нравом, не привычная. Так что должен радоваться, что сумкой с размаху не ушатала, а только плохо назвала и на кроссовки фирменные плюнула. Вот Элька бы точно подпрыгнула и по морде съездила.
В кабинете, кроме, собственно, бедного Юрика, сидят еще мой куратор, реальный, а не звездный, и сам продюсер.
— Тата, как у тебя дела? — издалека начинает продюсер, молодой мужик, с непонятной разноцветной прической и тоннелями в ушах.
— Нормально, — осторожно отвечаю я.
— Слушай, ты, может, заметила, что рейтинги твои упали…
Заметила, чего ж не заметить.
Удивительно, до какой степени мне на это плевать.
— У нас есть предложение. Мы заметили, что вы с Юрой… Не особенно любите друг друга.
Ха, слабо сказано!
— Мы предлагаем повысить вам рейтинги историей любви.
— Чегооо???
Ну не смогла сдержаться, каюсь. Провинция, что с меня возьмешь. Но, может, они не в курсе, что Юра у нас — гей? И проститутка?
— Да, — воодушевляется продюсер, — прекрасная история «От ненависти до любви». Вы сначала ругаетесь, потом деретесь даже, а потом мы ставим вас в один номер, и вас связывает музыка!
Я, открыв рот, перевожу взгляд на куратора Сашу, нормального парня, который нам всегда помогает и вообще душка. Он отвечает мне кислым взглядом и солидным кивком.
— Да, Тата, это оживит и ваши с Юрой рейтинги, и шоу. Нет ничего лучше, чем история любви, родившейся на проекте.
— Так. — Продюсер начинает сразу накидывать варианты, — делим на три, а, возможно, и четыре программы. Экскурс в прошлое, надо в архивах глянуть. Потом отдельно снимаем спор. Нужно будет сделать по парочке интервью, где вы признаетесь во взаимной ненависти. Потом пишем ваш спор, отдельно взгляды злые, ну ты понял, Саш?
Тот кивает, записывает.
— Дальше, — продолжает продюсер, — идет драка. Ты, Тата, налетаешь, Юра тебя сдерживает, вообще ведет себя по-мужски, надо продумать конфликт, дай задачу сценаристам, Саш. И потом уже совместная песня… В перерывах еще мнения других участников, противоположные, естественно, нагнетаем… А вот потом…
— Подождите!
Мне приходится повысить голос, чтоб прервать поток бреда.
— Но это же… Ну… Неправда!
— И что?
На меня смотрят три пары невероятно удивленных глаз. Они реально не видят ничего особенного в подстроенной для рейтингов истории любви. В том, что мы, реальные люди, будем изображать непонятно что, кривляться, а, возможно, даже и целоваться на камеру, ненавидя друг друга.
И мои родные… Черт! Мой Сережа, мой медведь, будет на это смотреть… И верить? В то, что я с этим..?
