Бой окончен.
Измочаленная, как ни разу в жизни, Бансабира, кажется, с двумя поломанными ребрами и порванным сухожилием в голеностопе от особо отчаянного рывка против инерции движения, задрала голову к верху. Колени, съехавшись, затряслись, и вскоре задрожало все исполосованное утомленное тело. Бансабира измученно и счастливо, как ни одна мать в момент первого объятия новорожденного малыша, улыбнулась, мысленно возблагодарила Госпожу Сумерек, и повалилась.
Многострадальные колени хрустнули безжалостно, но падение выдержали. Все еще глядя вверх, Бансабира молча улыбалась. Кровь в голове от загнанности дыхания гремела так, будто само сердце колотилось о виски. Переутомленные мышцы медленно, дюйм за дюймом расслаблялись, и на тело наваливалось странное состояние, какое бывает у воздуха после грозы. Отяжелевшая, без сил, Бансабира чувствовала, что парит. Может, ей не одолеть Гора по сей день, но этот гад оказался в свое время прав, сказав, что среди сто седьмого, сто восьмого и сто девятого поколений Храма Даг в числе претендентов на первый ранг есть ее имя.
Глубоко вдохнув, Бансабира медленно, опираясь в пол кулаками, поднялась на шатающихся ногах, по пути захватывая копье. Оно не было ее коньком, но позволяло выигрывать время и перехватывать инициативу, чтобы создать шанс, когда можно приблизиться к противнику вплотную и оголить нож. Кто бы подумал, что первый ранг ей принесет это оружие.
Ирэн выглядела не менее помятой и потрепанной и также едва стояла на ногах. Она отошла к ограждению, за которым сидели восторженные и утомленные сопереживанием зрители, и облокотилась на него, запрокинув голову.
Глашатай ударил в гонг. Состязание окончено.
Со скамей взметнулись люди. Они вскидывали обе руки вверх, раскрытыми ладонями вперед, в ритуальном жесте приветствия в кругу избранных.
— Ра. Ра. Ра, — кричали они с каждым взмахом древнее ласбарнское заклятие славления. — Ра. РА.
Дайхатт обводил сборище недоуменным взором и дивился.
— Ра. РА, — кричали люди. И никого не смущало, что арена залита кровью, что одна из бойцов умирает здесь и сейчас, что все участники этой бойни разбиты и измучены, и что совершенно непонятно — чего ради?
Подлатанный Ишли поднялся, опираясь на ограждение перед зрителями:
— Послезавтра к ночи кузнецы выкуют Бансабире Изящной новое оружие, тонких дел мастера перекуют серьги, перстень и знак, и участники состязания немного придут в себя. Тогда мы и проведем священный обряд Почитания Железа. А до тех пор, есть одно нерешенное дело. Бану, — Ишли оглянулся, и танша, посерьезнев, кивнула несколько раз.
Подошла к Аннамаре, отбросила копье, кое-как склонилась над измученной женщиной:
— Прости.
Аннамара, вымученно поднимая глаза на тану Яввуз и едва-едва мотнула головой:
— Так повелела Мать Сумерек, выбрав меня в участники.
— Но удар нанесла я, — винилась Бану.
— Я послужила твоему возвышению. Разве не так определила Госпожа Ворон, если я умираю?
— Ты желаешь жить?
— Конечно, — улыбнулась Аннамара. — Но я не чувствую ног, и я не готова. В конце концов, я ухожу, как велено, а твои руки — не самые плохие. Не заставляй меня мучиться. Это твоя обязанность, — потребовала Аннамара и добавила мягче:
— Мы ведь дружили когда-то.
Бансабира со всем уважением и признательностью взялась за последний нож.
— До благословит тебя Кровавая Мать Сумерек.
Лезвие прошлось по горлу.
Жрецы и слуги занялись остальным: вопящего от боли Астароше увезли в лазарет сразу после ранения, Шухран решил сидеть рядом с ним. Рамир предпочел досмотреть, но и его раны, и повреждения самой Бансабиры требовали немедленного вмешательства лекарей. А проводы Аннамары будут ночью. Как и положено, возвестил Ишли.
* * *
С Дайхаттом Бану не стала говорить в тот день: по ее просьбе к лазарету его не подпускали и близко.
* * *
В главной зале состязаний почти никого не осталось. Кликни Праматери и горожане разошлись по делам, обсуждая с горящими глазами увиденное зрелище. Проиграй Бану Изящная — о ней бы помнили потом только потому, что она была в первой тройке через семь лет учения, но она победила, и через вечер будет грандиозное ритуальное празднество.
Ирэн Безликую выпустили из дазарета почти сразу. Она поднялась на арену и ничуть не удивилась, обнаружив там единственного оставшегося зрителя, не снимавшего капюшона все время присутствия. Ирэн окинула залу взором, удостоверяясь, что никого другого и впрямь нет, и, приблизившись, подсела рядом со странником.
— Будешь так долго тут сидеть, тебя раскроют.
Мужчина сцепил руки в замок, оперся на них, не сводя глаз с бойцовской площадки.
— Что поделать, — вздохнул он наконец.
— Мне казалось, ты не хотел, чтобы Бану узнала о твоем присутствии.
— Мое присутствие не идет ей больше на пользу, — еще мрачнее поведал мужчина.
— Она изменилась, — обронила Ирэн.
Мужчина кивнул и подтвердил вслух: прежде Бансабира никогда бы не подставила под удар Астароше самым уязвимым его "боком", да и с Аннамарой, с которой была дружна, наверняка действовала бы мягче.
— Я только не понимаю, зачем она это затеяла, — протянула Ирэн. — Первый ранг хорош, когда живешь в храме или в Ласбарне. Но, насколько я знаю, Бану вернулась на родину.
— Точно, она руководит нынче больши-и-им наделом, — Гор улыбнулся совсем незаметно под капюшоном темно-синего плаща.
— Тогда зачем она тут? Явно же не за рангом, — не унималась Безликая.
— Бану приехала за Рамиром.
Ирэн нахмурилась, внезапно обернувшись к собеседнику: ему что-то известно? Гор, поглядев в ответ, объяснил.
— Недавно Бану лишилась лучшего разведчика, я посоветовал ей поговорить с Рамиром. Но он достиг второго ранга, и чтобы иметь над ним хоть какое-то влияние, ей не оставалось выбора.
Ирэн вздернула брови, молча изучая лицо Тиглата, потом усмехнулась:
— В таком случае, у нее ничего не выйдет. Могу ошибаться, но Рамир все время трется возле Шавны, как и раньше. А, значит, пока своего не добьется, не уедет отсюда.
— Пожалуй, — протянул Гор. — Ты нормально себя чувствуешь?
Ирэн отмахнулась: вполне сносно…
* * *
Ночью сжигали Аннамару. Клинки Богини и местные жрецы воспели ей причет, и каждый бросил в огонь, кто полено, кто хворостинку. Аннамару Ясную провожали все.
Гор стоял поодаль и одним глазом искоса поглядывал на Ирэн. Он не скажет ей, что прекрасно осведомлен о чувствах Рамира. Не скажет, что Шавны, которая задержала бы у своих ног Внезапного и навредила его драгоценной Бану, больше нет в живых. Что никакого заказа с Кораллового острова не существовало никогда, и это он ложным заказом выманил Трехрукую в нужном направлении на самую короткую дистанцию, где по пути из Ласбарна успевал поймать.
