В нескольких метрах от входа в грот Шиада, сделав очередной шаг, вдруг почувствовала, как земля вытолкнула ее, не отозвавшись на чародейство, и жрица поняла, что дальше может ступать, не колдуя. Болото осталось позади.
В гроте, стоило зайти, в нос ударил настойчивый запах сосновой смолы, явно разогретой, как если бы…
Оглядевшись, Шиада вдруг поняла, что не ошиблась: как если бы она оказалась в одной из ремесленных Ангората с их особенными жаровнями, выделанными в каменных плитах столов и скамей. Жрица прошла вглубь, осматриваясь дальше, и вдруг увидела, как юная рыжевласая красавица готовит помазание для Наина Моргот, замешивая смолу с медом и ядом гадюк.
Это была она. Сама Шиада, пять лет назад, в день их первой прогулки с главой храма Матери Воздаяния. На скамье в тот день сидел сам Артмаэль: с заплетенными на ангоратский манер волосами со лба и с понятной ей теперь тоской в глазах. Шиада вспомнила тот день отчетливо, до мелочей, хотя, казалось, давно забыла его. Когда она расставит чаши на жаровни, Артмаэль поднимется, подойдет близко-близко и склонится для поцелуя. А потом замрет в середине и отступит, уверенный, что поступает правильно.
Жрица положила руку на грудь и перевела дух. Прежде такого не бывало никогда: одно дело увидеть прошлое или будущее, но совсем другое — в него попасть.
Вдруг вдали ремесленной появилась темная фигура в плаще и с посохом. Человек стремительно приближался и в нескольких шагах от Шиады мягко повел ладонью, будто по безмятежной поверхности озера в штиль.
И краски картины перед ними расплылись. Исчезла ремесленная, исчезла семнадцатилетняя Шиада и Артмаэль. Вокруг оказались высокие своды пещеры, обглоданные временем почти до гладкости камня. Вдалеке, за фигурой вышедшего к ней с посохом человека, сидела, не шевелясь, у очага незнакомая Шиаде женщина. И что-то в ее фигуре подсказывало, что она не совсем человек.
— Где я? — спросила Шиада подошедшего чародея. Сейчас, когда он стоял вблизи, не было сомнений, что это мужчина.
— Там, где хотела быть перед тем, как ступила в топь. В ремесленной, где в последний раз готовила помазание для Наина Моргот. Ты ведь сожалела, что не удалось сделать этого снова? — спросил мужчина знакомым голосом.
Шиада, не справляясь с голосом, кивнула, все еще недоверчиво осматриваясь.
— Поэтому я пришел сюда сам, чтобы сказать, что еще будет время, — мужчина снял капюшон и мантию и протянул Шиаде посох, который теперь она знала хорошо.
— Артмаэль, — выдохнула жрица, не веря глазам. — Как ты оказался здесь? И где, здесь?
— Там, куда ты шла, Шиада, — улыбнулся друид. Его каштановые волосы совсем не поблекли за минувший срок, а плечи были также прямы и упрямо развернуты. Зеленые, как чешуя змеедев, глаза смотрели, как и в том воспоминании, мягко и с тоской.
— Кто эта женщина? — Шиада взглядом указала за спину Артмаэля.
— Возьми, — настоял мужчина, чтобы жрица приняла посох. Шиада протянула руку, и на мгновение друид положил вторую руку поверх женских пальцев. Шиада почувствовала себя до жуткого неловко под его прямым, убаюкивающим, как нежный змеиный шепот, взглядом.
— Спасибо, — но взгляд отвести не посмела. Голос дрогнул от этой встречи. — Спасибо, что сделал его, — поблагодарила жрица, совладав с собой.
— Во славу великой Матери Сумерек, — шепнул друид и отпустил ладонь Шиады. Он развернулся спиной и раскинул руки, будто показывая пространство пещеры.
— Это и есть святая святых храма Нанданы.
— Но… я не понимаю, где те женщины, которые приходили сюда, чтобы служить Нандане?
— Кто-то в храме, а кто-то там, где можно постичь много больше.
— Где это?
Артмаэль не дал прямого ответа. Он обернулся:
— Если ты здесь, значит, знаешь, что такое междумирье. То самое, в котором прячешься, когда надеваешь покров тени, и через которое ты подняла дно трясины, чтобы пройти через топь. То самое, благодаря которому в Ангорат можно попасть из любого места, а не только из проема в Летнем море.
Шиада кивнула: да, это она постигла.
— Междумирье — место, где все жрецы оказываются тысячи раз, пытаясь увидеть будущее или прошлое, или то, что происходит сейчас, но далеко. Междумирье — место, где единственный способ общаться с другими людьми — это думать, и чтобы ты ни подумала, оно осуществиться немедленно. И междумирье — это Тропы Духов, или Дороги Нанданы — незримые пути, которыми среди обычных людей перемещаются только мертвые, уходя от живых к другим мертвым.
— То есть?.. — не уловила жрица. Артмаэль улыбнулся и приблизился.
— Пойдем, — Артмаэль протянул руку, и Шиада, поглядев на нее лишь долю секунды, вложила свою.
Артмаэль провел Шиаду к женщине у очага, которая так и сидела, не шевелясь.
— Это глава храма Нанданы — Нилиана Сирин.
Шиада перевела взгляд на друида.
— Что? Но…
— Она же давно умерла? — тут же спросил друид, предвосхищая возражение. — Верно. Нилиана, мать Неллы, Нироха, и Мэррит, твоей матери, бывшая Первая среди жриц, удалилась в святая святых, передав кольцо священного змея старшей из дочерей, чтобы вести за собой ведуний Старицы. А потом скончалась здесь. Вдохни глубже, Шиада, — попросил Артмаэль.
Шиада набрала полные легкие, и воздух показался ей, как после грозы, только в тысячу крат легче.
— Чувствуешь?
Шиада прислушалась к себе и кивнула.
— Время не существует здесь. Это место и есть тот самый предрассветный час, когда все уже случилось, но возрождение Тинар еще не настало. Час, когда владычество Нанданы стирает все грани и пределы, растворяет пространство.
Шиада застыла, опуская голову и с усилиями восстанавливая сбивающееся дыхание.
— Мне трудно, — честно призналась она Артмаэлю, подняв на друида черные, поистине бездонные в полумраке грота глаза. Друид ощутил, как крепко вцепилась в его руку женщина, и с пониманием остановился тоже.
Обернулся в полный рост, прижал к себе и поцеловал в волосы, ощущая, как сердце в женской груди приходит к спокойствию.
Она давно уже не девочка, но рядом с ним может быть снова обычной, еще только начинающей жрицей, какой и была когда-то в храме Воздаяния. И даже став Второй из жриц, Шиада могла быть такой рядом с Артмаэлем. Он сам ей это позволил тогда, в чаще.
Шиада вздернула голову, уставившись на друида:
— Я только что видела наш разговор в лесу. В ту первую прогулку. Как ты это сделал? — черные глаза забегали, выискивая в лице друида хоть какой-то ответ.
Артмаэль улыбнулся, коснулся лица жрицы тыльной стороной ладони и с теплотой в голосе сказал:
— Ты научишься этому быстро. Пойдем дальше, — он снова подал руку, и Шиада также вложила свою, следуя за друидом.