Однако, в остальном в ситуации Гистаспа Бансабира бездействовала, оставляя раскрытие тайны на усмотрение самого альбиноса. В конце концов, как тану она обязана обеспечить защиту жизни своего подданного, но заставлять его демонстрировать то, что генерал старается скрыть, не могла. Раз так решил — пусть так будет, это его дело и его честь. Ей не следует вмешиваться.
Правда, когда Вал сообщил, что под подушку генералу кто-то подкинул ворох дохлых крыс, Бану шепотом выругалась. А потом велела наскоро выдраить комнату альбиноса и "не валять дурака, а дознаться уже".
Посему выходило, Вал и Шухран на время поездки в Гавань Теней оставались в чертоге. Возможно, в отсутствие самого Гистаспа им удастся выведать что-то большее. А дабы отстранение от участия в кампании двух опорных бойцов охраны не выглядело подозрительным, Бансабира отрядила еще половину охраны, оставив им из начальной дюжины в качестве старших товарищей Маджруха и Ри. Кто-то должен находиться рядом с женщинами клана Яввуз. Им нужна защита. Как и казне.
Так Бану объявила.
ГЛАВА 8
"Эй, — подумала Шиада, — куда вы?"
Жрица смотрела перед собой и по сторонам, и понимала, что огромная стая волков, которая вела ее несколько часов, начала таять прямо в воздухе. Самка за самкой, самец за самцом, они исчезали, превращаясь в дымку: кто в белесую, как зимний туман на Ангорате, другие в черную, как плащ Нанданы в крыльях кондоров. Совсем скоро рядом со жрицей остались только тройка особей с альфа-самцом во главе.
Проведя жрицу еще немного вперед, он вдруг замер, оскалился, зарычав на все вокруг. Шерсть на загривке вздыбилась, глаза от желтого покраснели до неистового багрянца. Утробно зарычав, самец кинулся куда-то вперед, вцепившись могучими челюстями в невидимого врага. А, растерзав, вскинул голову, гортанно взвыл и преобразился. Он стал тоже исчезать, как многие до него, но в последний миг Шиада различила силуэт человека, высокого и статного мужчины с длинными белыми волосами. Он обернулся в полный рост, взглянул на жрицу. На лице, высеченным лучшим из скульпторов Праматери, с идеально правильными чертами, женщина заметила необычный знак — синюю поперечную черту от скулы до скулы, через переносицу.
А в следующий миг растаял и он.
Шиада заозиралась, больше никого из стаи не осталось. Только бескрайние заснеженные долы, вздернутые местами хвойными чащами. Зато там, где исчез мужчина, теперь, колеблясь, дрожала какая-то неясная тень. Дрожала оттуда, из Этана, и не напоминала ничего. Шиада сердцем шепнула "спасибо" и, протянув руку, сдвинула завесу.
* * *
В продолговатой зале, напоминавшей тронную, за столом на помосте для танской семьи, за ужином расположилась танша высокого дома Яввуз, Гистасп, отборная дюжина телохранителей, Ул, Дан и Серт. Несмотря на то, что недостатки некоторых порой ввергали Бану в пучину неуемного раздражения, она привыкла полагаться на них и, что скрывать, любила смотреть за милыми перепалками. А еще, признаваясь в душе, понимала, что была бы непрочь видеть за столом и парочку других генералов — Гобрия и Бугута. Впрочем, за последним был загодя отправлен гонец, и сейчас от выхода в столицу таншу задерживало именно отсутствие последнего командира в этой кампании. Его отборные офицеры, следопыты и проходцы должны были составить особенную часть надвигающегося мероприятия.
Последние указания казначею, управляющему и старшим над всеми хозяйственными, вспомогательными и торговыми помещениями и заведениями, были отданы заранее. Теперь оставалось напоследок проверить, все ли хорошо представляют, что от кого требуется в путешествии и в охране крепости в дни отсутствия танши. Готовы ли картографы и кони, собран ли провиант и отборное оружие. Отличный способ все обсудить за сытным домашним ужином.
— Кто назначен твоим заместителем, Серт? — осведомилась танша, сделав жест стоявшему у стола Лигдаму подлить молока. Вопрос командования в тысяче, где содержался отстраненный от внушительного командования Отан всерьез беспокоил тану.
Серт ответил, что сотник Гаил наверняка отлично справится с задачей, и отрекомендовал означенного сотника как образец воинской исполнительности и преданности.
Вскоре, разобравшись с перестановками в составе на время отсутствия верховного командования, принялись еще раз разбираться с маршрутом, сверяя намеченные ранее планы с последними данными незнающих отдыха шпионов Ула. Зная замысел госпожи, Ул на противоположном конце стола выдвигал некоторые предложения по маршруту. Дослушав краткие замечания тысячника, Бану потянулась вперед, через стол, чтобы принять переданные карты и чертежи, как внезапно замерла на полпути, сбившись в дыхании.
— Тану? — обеспокоенно Раду и Лигдам первыми подались к госпоже.
Бансабира положила ладонь на грудь, будто пытаясь снова нащупать собственное сердцебиение. Придя в себя от случившейся неожиданности, женщина постепенно выправила ритм дыхания, привыкая к новым, совершенно необычным ощущениям внутри — уникальным, до того непохожим ни на что, что забыть их было бы невозможно и на смертном костре.
— Что с вами? — глядя в растерянное лицо танши, спросил Гистасп, вместо Бану принимая переданные бумаги и подкладывая их на стол перед госпожой.
Вместо ответа Бансабира вскинула голову. Никого не было, но она усиленно искала глазами перед собой.
— Покажись.
Ничего не происходило.
— Я знаю, как ты прячешься.
— В самом деле? — под изумленные взгляды собравшихся прямо из воздуха посреди залы деталями возникло черное одеяние, как если бы владелец снимал с мантии еще какой-то невидимый плащ. Несколько уверенных движений, и перед северянами в полный рост показалась пришелица. Лигдам приметил, как Бансабира сложила на столе перед собой руки — кисть к кисти, сделав при этом едва уловимое движение, которым обычно подталкивает зарукавные ножи, чтобы в нужный момент ловко вытянуть их из ножен.
* * *
Женщина, опираясь одной рукой на темный посох с навершием в форме головы дракона, не скромничая осматривалась, водя головой влево-вправо. Скудный свет кадил от свеч и жаровень по периметру залы. За столом, установленном на помосте, сидели несколько мужчин, а с места во главе стола, облаченная в тяжелый меховой плащ, на пришелицу взирала блондинка с пронзительными глазами цвета спелых халцедонов.
Остановив взгляд на хозяйке замка, Шиада скинула капюшон — под всеобщий выдох восхищенных мужчин.
— Ну еще бы, — с легким цинизмом выдохнула Бану, наблюдая за вытянувшимися физиономиями подчиненных.
Тану встала. Окинув ее взглядом, Шиада начала понимать, почему искала именно эту женщину. На Бану по воинской привычке были плотные штаны из черной шерсти, рубашка на запах до бедер, широкий кожаный пояс и портупея. Шиада принялась дотошно всматриваться в каждую деталь в облике Бансабиры, и последнюю это изрядно задело.
— Чем могу помочь? — спросила танша сухо. Шиада, будто опомнившись, вздернула голову и увидела, как на стене за спиной танши, высоко над самым танским креслом, горя кровавыми глазами с белого полотнища, пурпурный волк обнажал грозный, снежный оскал.
