Меж стен домов мелькнула гладь воды и сердце забилось с удвоенной силой. Спаслись! Смогли!
Женщина выхватила дочь из рук незнакомца, с силой прижимая к себе: покачивала, успокаивала, поглаживая по голове.
— Открой глаза, Катарина, — пригладила растрепавшиеся волосы. — Спасибо Вам, господин. Спасибо! — вытирая сажу с лица дочери, буквально кланялась с ребенком на руках.
— Александр Стрикс, — представился мужчина. — Вам есть куда идти?
Татьяна отрицательно покачала головой и встретилась с холодным взглядом их спасителя.
Наши дни
— Правящий, — вампирша откинула гобелен и бегло осмотрела комнату. Темный князь возлежал на своем обычном месте, вытянув длинные ноги.
Прикрыв глаза, вел тихую беседу сам с собой, покачивая при этом кистью правой руки, дирижируя своими мыслями.
— Александр, — вампирша подошла ближе и остановилась у его ног. — Ты меня слышишь? Ты третьи сутки не принимаешь визитеров, мне отослать всех?
Веки князя резко распахнулись:
— Татьяна, ты еще помнишь, что такое чувства? — спросил встретившись взглядом. — Страх, боль, удивление? — перечислил спектр, который испытал при встрече с человеческой девушкой. — Ты помнишь, что такое любовь?
— Я знаю, что испытывала все это ранее. Но ощущения практически стерлись из памяти.
— А любовь? Ты же любишь свою дочь?
Вампирша повела обманчиво хрупким плечом и отрицательно покачала головой:
— Я знаю, что должна оберегать ее. Я помню, как рожала ее.
Александр потерял интерес к разговору и пытался воскресить в себе то, что пережил несколькими днями ранее. Боль ему не понравилась, это жгучее чувство, заставляющее скручиваться и царапать пальцами грудь.
Но тот букет, что вызывал кроткий взгляд девушки, был еще свеж в памяти и он его смаковал. Прогоняя вновь и вновь одну и ту же сцену. Испуганные зеленые глаза выглядывают из-за плеча Константина, бросают быстрый взгляд полный непонимания и ужаса, и скрываются из поля зрения.
Первое, что ощутил, было желание. И не то, которое руководило вампиром все время- безотчетная эгоистичная жажда, а иное, более тонкое и трепетное. Хотелось не только обладать и вкусить, но и дать что-то взамен.
А еще волнение, оно путало сознание, заставляя совершать бессмысленные вещи: пытаться произвести впечатление, доказать свою силу и без того напуганной человечки. Посетить чужое жилище без видимой причины. Нет, причина безусловно была, он хотел убедиться, что не ошибся, и спустя семнадцать веков нашел ту, которая заставляет его сердце биться, вынуждая работать легкие, вбирать воздух со всеми его запахами.
Из приятных воспоминаний вырвали прикосновения, женские пальцы поднимались от колена по бедру вверх. Князь сделал жест рукой:
— Не нужно, — в обычно ровном тоне мелькнули нотки раздражения.
— Я могу позвать Катарину, она всегда знает, как угодить, — вампирша пропела приторным голосом и огладила мужскую скулу, склонившись к лицу.
Князь дернул щекой, словно отгоняя надоедливую муху.
— Не нужно, — повторил, и к раздражению прибавилась сталь в голосе.
Совсем по-человечески Татьяна растерянно захлопала глазами и поджала губы.
Вампирша еще несколько минут стояла у ног правящего. Не понимая, что изменилось, чем она сама или ее дочь, могли прогневать и вызвать немилость.
— Татьяна, — привлек внимание.
— Да? — вернулась взглядом к мужчине.
— Подготовь улей. Я скоро представлю свою княгиню.
Склонившись перед Александром, вампирше с трудом удалось сдержать эмоции. На красивом бледном лице расцвела победная улыбка. Гордый разворот плеч, точеный носик высоко поднятый к расписному потолку, плывущая походка, выдавали в вампирше победительницу. Татьяна не реагировала на приветствия прислужников и вампирского молодняка, зная свое превосходство над ними, а в скором времени, она сможет встречаться прямым взглядом с любым Высшим, не боясь навлечь на себя гнев.
Глава 2
— Какой хорошенький, — Вела подошла ближе к кувезу и засмотрелась на новорожденного волчонка.
— Ну, красный какой-то весь, — Эля сморщив носик склонила голову на бок, комочек в белоснежных одеждах зашевелился и издал из себя кряхтение.
— А ты думала, сразу красивенький, как пупс в коробке? — девушка легко рассмеялась наблюдая за тем как волчонок возится, перебирая в воздухе ручками и ножками. — Да и появился на свет малыш слишком рано.
— Через месяц-полтора его уже нельзя будет отличить от полностью доношенного ребенка, — вмешался в разговор Константин.
— Когда их с Лилей можно будет забрать домой?
— Не скоро, не хочу рисковать. Три- четыре недели будут под моим присмотром. Кстати, — вампир подхватил под локоть Велу, — твоя дочь отлично справляется с обязанностями медсестры, — трое суток прошли в невыносимом темпе нескончаемой гонки. Первые сутки латал полторы сотни оборотней. Раны приходилось вскрывать по новой и промывать от вампирского яда, который не давал полностью восстановиться. И под внешне зажившей поверхностью кожи таились коварные глубокие порезы, причиняющие нестерпимую боль и отравляя организм. А следующие два дня, он боролся за жизнь Лили и маленького волчонка. — Эля, ты не задумывалась над тем, чтобы учиться медицине?
Девушка устало подняла голову и отрицательно покачала головой. Ее все еще мутило от вида крови с примесью гноя.
— Если я помогла обработать два десятка ран, это не значит, что готова заниматься подобным всю жизнь, — устало ответила.
— Подумай над моим предложением, я бы не отказался от такой сообразительной помощницы. Многому научу сам. Всему, — вполне серьезно поправил себя. — Годы обучения в университете пройдут для тебя без особых сложностей.
— Спасибо, но ближайшие пару лет я планирую провести в своем саду, высаживая кусты бегонии. И никак потрясений!
Константин, как показалось девушке, не к месту рассмеялся и покачал чему-то головой.
— Милая, я могу тебя попросить остаться еще несколько дней у Константина? Лиле нужна поддержка и помощь.
— Да, конечно. Я и сама хотела предложить, — вампир вновь заулыбался и поспешил скрыться, под предлогом того, что его звала Марта.
— Идем навестим Лилю, она как раз проснулась, — Вела взяла дочь за руку, словно в детстве.
Девушка сидела в коконе из подушек и капризно отказывалась от еды.
— Ар, я не хочу! — упрямо сжала губы и воинственно смотрела на мужчину.
— Ты ничего не съела! — нависал над хрупкой девушкой, с полной тарелкой вареного мяса.
— Я сегодня ела уже трижды! Слава Богу, — Лиля повернула голову на звук открывающейся двери.- Вела, объясни своему брату, что в меня больше не влезет!
