— Нет. Узнает, позже, — Эля нервничала, представляя, как отнесется к обращению мать и стая, не говоря о Елене. В те редкие телефонные разговоры, Елена не упускала момента упрекнуть и напомнить о том, что она всеми фибрами души против.
— Она узнает сразу же. Ваша связь разорвется, ты для нее умрешь. Условно, умрешь. Чтобы обратить, мне придется выпить тебя до последней капли. Это не те укусы к которым ты привыкла. Будет больно. Смертельно больно.
— Не запугивай, я выносила и родила твою дочь. И не могу сказать, что это далось легко.
Крылья носа вампира хищно затрепетали, втягивая шумно воздух.
— Одевайся, мы идем в улей, — твердо произнес, размыкая объятия, —Ну…
* * *
Покои в улье встретили непривычной тишиной, Эля уже и забыла, что так бывает. Привыкнув к нескончаемой болтовне дочери, круглосуточным мультфильмам и множеству "почему" и "зачем".
— Прости, — перехватив за талию, без лишних объяснений, не давая передумать себе и ей, Александр притянул девушку к себе. Заключил в железные объятия, взглянув в широко распахнутые зеленые глаза и прочитав в них решимость, обнажил клыки. Укус не был поверхностным, зубы вошли глубоко, разрывая ткани, вонзаясь на всю длину.
Первые капли коснулись языка, и стоны боли и наслаждения смешались в тишине.
Вплетая тонкие пальцы в темные волосы на затылке, тянула на себя, убирая последние миллиметры между телами.
Перебирая пряди, чувствовала с каким наслаждением Александр ее пьет, не сдерживаясь, не страшась навредить, отпустив себя и свои инстинкты.
Моргнув, осознала каких усилий ей стоит открыть глаза. Веки налились свинцом, а перед глазами летали темные мушки.
Хватка Александра с каждым мгновением становилась все сильнее, он потерялся в своих ощущениях, вжимая хрупкое тело, лишая кислорода и возможности шелохнуться.
Как он не сопротивлялся, как не отрицал. Обращение Элеоноры было желанным. Вечный страх потери съедал его изнутри, мешая жить и трезво мыслить.
Пальчики скользнули по мужским плечам и рука повисла безжизненной плетью, тело обмякло, голова запрокинулась назад, полностью открывая шею. Удары сердца звучали все реже и тише.
Часть Александра вопила о спасении, что-то человеческое билось внутри него, моля прекратить. Вторая же, требовала выпить до конца, — отнять жизнь.
Последний глоток и стук девичьего сердца были синхронны.
Не теряя времени, положив бездыханное тело девушки на кровать, клыками вскрыл свое запястье, придерживал второй рукой затылок. Темные капли окропляли пухлые губы. Тягучая жидкость проникала внутрь, стекая по языку, растворяясь и заполняя.
Прощальные лучи солнца проникали сквозь распахнутые окна, с телом девушки на руках Александр продолжал сидеть, не реагируя на окружающий мир. Он ждал первого движения, возможно, слишком резкого и быстрого.
Минуты шли за минутами складываясь в многочисленные часы. На небе появились первые бриллианты звезд, когда услышал, сдавленный хрип:
— Больно, — Эля резко распахнула глаза. Дернулась, пытаясь вскочить на ноги. — Мне больно, — визжала нечеловеческим голосом, хватаясь за горло. — Пить, — звуки срывались в сипение, — хочу пить. И есть… — взгляд метался по потолку, стенам, мебели.
— С возвращением, мое "сердце", — прошептал, целуя в макушку, — девушка ответила жутким шипением, вызывая у князя улыбку понимания. — Пора научиться питаться.
Не размыкая тисков объятий, спустился на "кухню".
Тихий бубнеж телевизора отдавался набатом в голове. Даже струя воды бьющая в дно раковины, казалась оглушающей, словно водопад.
Звуки множества сердец, оглушили девушку, окончательно дезориентируя.
Резкие повороты головы от одного лица к другому, от одной бьющейся жилке на шее к другой, хищное шипение от которого поднимались волоски на теле, заполнило просторную комнату.
— Кого ты выбираешь, моя княгиня? — железная хватка на талии, сдерживала рвущуюся девушку.
— Ее, — тонкий пальчик, с алым маникюром указал на бывшую однокурсницу. — И ее, — перевела взгляд, на Самохину.
