На краю стола застыла полуистаявшая желтая свеча. Там же Вудхауз увидел и край белой тарелки, и стакан. Простой, с рубленными гранями. Чуть дальше расположилась кровать. На стене из украшений висело лишь одинокое зеркало с трещиной в центре. Но больше всего внимание канцлера привлекли странные следы на полу. Белые, растертые линии, которые кто-то пытался уничтожить, но так и не смог до конца осуществить задуманное.
Мальчик выскочил за дверь, явно пытаясь отыскать того, кому оставался верен и к кому так спешил вернуться. Вудхауз понял, что его план потерпел крах. Кем бы ни был этот таинственный враг, он оказался умнее и обвел их вокруг пальца. Ушел раньше, чем в его тайное место вернулся мальчик. Словно убийца мог просчитать на шаг вперед действия Хранителей.
— Проклятье! — поднялся во весь рост Вудхауз. Мужчина щелкнул пальцами и трость возникла в его руке. На навершии сверкнул камень, но канцлер не посмотрел на него, а шагнул вперед и остановился рядом с линиями на полу. Склонился, рассматривая узоры, которые теперь было невозможно прочитать. И только после этого, вышел следом за мальчиком в дверь.
За дверью сразу начинался двор. Или то, что некогда им было.
Заросший сорняками, которые пробивались сквозь серые плиты, двор представлял собой жалкое зрелище. Но еще печальнее выглядел дом за спиной канцлера.
Мужчина прошел вперед и обернулся, глядя на здание, в котором некогда скрывался враг Хранителей. Теперь он точно знал, что загадочный убийца покинул это место. Возможно, знай он о том, что сюда заявится всего один представитель круга, он остался бы и натравил на канцлера своего метаморфа. Но он не знал. Или решил не рисковать.
«Он знал, что Крис не расскажет о нем, не предаст. Но просчитал и то, что мы можем прследить за парнишкой!» — понял Вудхауз, глядя на заброшенный дворец древних королей. Или, точнее то, что от него осталось. Некогда прекрасное строение теперь выглядело настолько плачевно, что у мужчины невольно сдалось сердце.
Уцелел только верхний этаж. На месте остальных чернели обгоревший стены с пустыми глазницами окон. С местом, где уже давно никто не живет.
— Жаль, — ударив тростью о плиту, произнес вслух Крыса.
Он боялся одного. Что тот, кто убивает Хранителей, может быть слишком рядом. Слишком близко. Иначе, как он ухитряется просчитать их планы?
«Даже не учитывая то, что мальчишка следил за нами в академии, можно предположить только то, что этот неизвестный отлично знает нас всех, — подумал канцлер. — Знает настолько, что может понять, что они предпримут в следующий момент. И это плохо. Очень плохо!».
Когда за спиной канцлера хрустнула сухая ветка, он резко обернулся. Хотя его обоняние, прежде слуха, уже успело рассказать о том, кто появится за спиной. И Крыса не ошибся.
Маленький Крис вышел из зарослей, густо разросшихся по некогда величественному саду, теперь представлявшему собой жуткие дебри. В какой-то миг страх и удивление в глазах мальчишки оборотня, сменилось решением бежать. Быстрее и как можно дальше. Но он не решился. Застыл, будто раздумывая, а затем с тоской посмотрел на лорда и опустил голову.
— Что, мальчик, — произнес спокойно канцлер, — бросил тебя твой хозяин?
Крис, как и стоило ожидать, ничего не ответил.
— Предлагаю вернуться со мной, — продолжил Крыса. — Я думаю, что ты еще не потерян для общества. Но настаивать не стану. Решай сам. Если хочешь идти за мной, буду рад. Если же нет… — он не договорил. Кивнул мальчику и, развернувшись, поднял руку и одним взмахом кисти, открыл черную воронку портала. И только когда было шагнул в нее, обернулся и увидел, что мальчик идет следом. Покорно опустив голову и видимо, смирившись со своей участью.
«Так будет лучше для тебя!» — успел подумать канцлер, прежде чем их обоих поглотила тьма перехода.
Глава 24.
Главное здание академии было закрыто. Наверное, впервые на моей памяти.
Потоптавшись у входа, я поняла, что сегодня просто не мой день. Вот забыла я расспросить у Торна о судьбе мальчишки-оборотня, так оказалось, что и мне самой не судьба узнать о нем позже.
Возможно, Хранители занимались поисками загадочного убийцы, а возможно, тоже просто отдыхали. Ведь они, в конце концов, тоже живые люди. То есть, оборотни.
Остаток дня прошел в учебе. Я вернулась в общежитие и занялась чтением учебников и подготовкой к следующей учебной неделе. А вот утро порадовало отличной, пусть и морозной, погодой. Зато на небе весело смеялось солнце, а Торн, непривычно задумчивый на утренней тренировке, почти не обращал на нас внимание, предоставив самим бегать, прыгать и подтягиваться.
Не скажу, что меня это очень уж огорчило. И да, я помнила слова Саманты по поводу декана. Вот только глядя на его напряженную фигуру и задумчивый взгляд, порой устремленный куда-то мимо нас, его адептов, становилось немного не по себе. Я подозревала, что скорее всего, произошло снова что-то плохое. Но мне об этом вряд ли расскажут.
На лекциях я откровенно скучала. Отчего-то именно сегодня, было тяжело воспринимать информацию. И я ловила себя на мысли, что отвлекаюсь. То посмотрю в окно, где на подоконник присядет любопытная маленькая птичка, то уставлюсь в одно точку и почти не слушаю слова лектора. Так что до обеда я просто напрасно потратила время, не сделав даже самой коротенькой записи в тетрадях.
А дальше..
Дальше была практика у господина декана. И именно на нее мне совсем не хотелось идти. Потому что я понимала, что теперь, глядя на него, буду вспоминать бредовые фантазии Саманты. Вот как не пыталась, прогнать их из головы не выходило. Хоть злись, хоть плач.
Но, когда я появилась на стадионе после скудного обеда (теперь я не наедалась до отвала, как в первый день), я сразу заметила Торна. Он уже поджидал нас, стоя у края беговой дорожки. Заложив руки за спину, такой же мрачный, как и этим утром, он кивнул нашей группе и велел строиться.
Старший из боевиков назвал только одного отсутствующего. А пока он объяснял причины этого самого отсутствия адепта, Александр Торн, чеканным шагом, проходил мимо нас. При взгляде на Волка мне захотелось вытянутся по струнке. Но я вовремя осадила себя и отвела глаза, глядя куда-то прямо. На низкое маленькое облако, что казалось, проплывая, задевает крышу закрытого полигона.
— Хорошо. Начинаем с разминки и бега, — выслушав короткий отчет, велел декан. Мы тотчас разбрелись. Наклонившись, я принялась растирать икры, а затем начала делать упражнения. Но то и дело ловила себя на том, что постоянно хочу взглянуть на Торна убедиться, что он не смотрит в мою сторону. А когда все же, решилась сделать это, то едва не пискнула от радости. Волк даже и не думал смотреть на меня. Он вообще, кажется, ни на кого не глядел. Стоял, заложив за спиной руки, и был полностью погружен в себя.
«Ну, Сэм, — подумала я, — кажется, на этот раз тебя сильно подвело предчувствие! Господину декану нет никакого дела до меня. Ура!» — подытожила я и побежала вместе с остальными.
