Дормар подошёл и сел, вопросительно покосился на меня.
— Да?
— Что с этими оборотнями? Почему этот Ксандр так себя вел? Что тут вообще происходило?
Некоторое время Дормар молчал, потом коротко вздохнул:
— Если кратко, то ситуация: кланы теней отдают клану оборотней одну из своих женщин. Ту, которая сумеет выдержать мощь и напор оборотня и сломается. Тень для дорта клана — это как истинная пара. Она придает ему силу. Его клан становится сильнее. И наследники тоже сильнее обычных людей.
— Оборотней? — уточнила я, разобравшись с ужином и приступая к десерту.
— Ну да, — кивнул Дормар. — Мы… можно сказать, платим им своеобразную дань.
— А это с какой радости?
— В своё время были войны между тенями и оборотнями. Последние победили и обязали наши кланы отдавать подходящих им девушек.
— Средневековье какое-то, — нахмурилась я, крутя вилку в руках.
— Видишь ли, мы тоже получаем своеобразную выгоду, — неожиданно усмехнулся он. — Наследники сильны. И весьма лояльны к обеим расам.
— То есть хочешь сказать, что всё хорошо?
— Ну…
— Будешь мяться, вымажу этим шоколадом! — пригрозила я.
Дормар побледнел, явно не ожидая такой подставы.
— Помилуйте, вы ещё суровее Эрхарта.
— То-то же. Хотя… А почему девушку не отдали до сих пор? Ксандр действительно долго ждет?
— Год, — мрачно сказал Дормар. — Подходящую не могли найти. Правда… была одна. Но Эрхарт почему-то упорно её не замечал.
Да уж, задачка ещё. Однозначно надо ловить этого трепливого призрака и трусить из него правду. Потому что с таким мизером данных я вообще ничего не сделаю. А ждать год… любой озвереет.
Я сделала глоток вина, оно оказалось пряным и ароматным.
— Получается, он себе ищет невесту?
— Да. Или хотя бы пару, которая родит ему ребенка. — Дормар развел руками. — Не всегда пара становится женой оборотня.
— … Э-э-э, там хоть гаремы не в ходу?
Судя по округлившимся глазам моего личного распорядителя, такого там не было. А вот любовницы, на которых закрывали глаза, явно вполне привычное явление.
Дальнейший разговор не принес ничего толкового. У меня просто начали слипаться глаза. Дормар все понял, быстро убрал все следы ночного перекуса и оставил меня в блаженном одиночестве.
— Если я понадоблюсь, достаточно позвать меня вслух трижды.
— Какой очаровательный способ связи, — фыркнула я.
Дормар послал мне воздушный поцелуй, видимо, благодаря, что не стала пытать его шоколадом и вела себя как хорошая девочка.
Однако на этом все мои способности умничать закончились, потому что подушка и одеяло манили всё сильнее. Стоило только лечь, как сон тут же принял меня в свои ласковые объятия. И почему-то последнее, что было перед внутренним взором, перед тем, как нырнуть в сладкую темноту, был высокий оборотень со шрамом на щеке и с рукой в перчатке.
Глава 3
Спалось… сладко.
И вроде бы надо встать, а совершенно не хочется. Потому что снилось что-то такое доброе и приятное. А ещё передо мной раскинулось огромное поле, засаженное восхитительными фиалками. От их аромата шла кругом голова, хотелось смеяться и бежать вперед, не касаясь босыми ногами земли.
Небо было бездонным и прекрасным. Голубое-голубое с едва уловимым лиловым оттенком. Хотелось раскинуть руки и обнять его, прижать к себе. Закружиться в танце под неслышимую музыку и громко смеяться. Потому что именно смех помогает распускаться всё новым и новым фиалкам.
Над головой вдруг появился белоснежный корабль, будто сшитый из облаков. Кто-то помахал мне рукой, издалека и не рассмотреть толком.
Я помахала в ответ.
Сверху вдруг посыпались розовые лепестки. Я снова рассмеялась и начала их ловить руками.
— Привет, фиалковая красавица, — прозвучал чей-то весёлый голос. — Давно я тебя не видел. Хочешь прокатиться по небу?
— Хочу! — звонко ответила я.
С борта корабля упала лестница, сплетённая из ярко-алых цветов и перевитая зелёным плющом.
Я схватилась за неё и… открыла глаза.
Моргнула пару раз, пытаясь понять, где нахожусь. В голове до сих пор звенели смех и голос капитана облачного корабля.
Но часы показывали ровно восемь.
Солнечные лучи шкодливо не пробирались комнату, но я каким-то образом поняла: утро и пора вставать.
А ещё — я комнатах, которые мне выделили в Крестовом замке. И дорт его умер, а я — хозяйка этих мест. И это всё почему-то не кажется диким абсурдом. Может быть, мне подсыпали в еду какие наркотики, приглушающие желание вопить: «Этого не может быть!»?
Шумно выдохнув, я откинула в сторону одеяло, потянулась и подошла к окну. А красиво, между прочим. Ухоженный внутренний двор, чуть дальше — сад. А если взглянуть налево, то там целая скульптурная группа и фонтаны. Ай да господин Крайнц, да вы затейник.
Ухмылка сама собой появилась на губах. Почему-то проснулся азарт. И пришла странная уверенность, что у меня получится всё то, что не смог Эрхарт. Каким образом? Черт его знает. Но если мироздание решило вручить клан теней менеджеру по продаже мебели, то… кажется, здесь всё плохо.
У меня никогда не было стеснительности или каких-то комплексов по поводу моей работы. Каждая работа достойна уважения. И только от тебя зависит: станешь ли ты хорошим специалистом или будешь серым унылой финтифлюшечкой, которая умеет только ныть и жаловаться на жизнь.
В дверь постучали, отвлекая от мыслей о прошлой.
— Это Дормар, Анастасия. Разрешите войти?
Я невольно скользнула ладонями по черно-бордовой комбинации, в которой легла спать. В шкафу оказались весьма красивые вещи, от которых было сложно отказаться. Благо, комбинация приличная и длиной до колен. Так что можно только накинуть халат и всё очень хорошо.
— Входи! — крикнула я.
Двери распахнулись. На пороге показался отвратительно бодрый и улыбчивый Дормар. В его руках был серебряный поднос с кофейником, чашкой и блюдо, прикрытое куполообразной крышкой.
— Доброе утро, моя дортесса. Как спалось? Завтрак подан.
— Доброе…
Обращение было интересным, нигде внутри ничего не воспротивилось, однако пока что… рановато. Ну и хочешь или нет, а себе-то можно признаться. Я просто не хочу, чтобы молодой симпатичный мужчина обращался ко мне по званию или титулу, или ещё по чему-то.
«А что насчет Ксандра?» — неожиданно возникла мысль.
В ту же секунду показалось, что мне снилось не только фиалковое поле. Было ещё что-то, опасное и дикое. То, что заставляло сердце биться в диком ритме и в то же время всё тело гореть от вожделения.
