Джессика обернулась и тоже посмотрела. Я не понимала, в чем было дело: там стояла Лаура. Несмотря на последние события, она все еще была желанным гостем в нашем доме.
Сестра отворила кухонные двери и вошла.
— Приве-е-е-ет! Можно войти?
Джессика уставилась на нее.
— Что ты здесь делаешь?
И тут я поняла. Вечер субботы. Лаура всегда посещала мессу в это время. Говорила, что это уберегает ее от неприятностей, плюс на следующий день можно подольше поспать.
Сестра пожала плечами и вытянула стул.
— Ой, ну знаете. Просто… не хотела сегодня идти.
Я пыталась не пялиться, но моя попытка провалилась.
— Впервые в жизни. Твои родители убьют меня! Подумают, что я плохо на тебя влияю.
— Так и есть, — заметила Джесс.
— Подумаешь, неважно. Возможно, пойду завтра.
— Прости, что пялимся, — извинился Синклер. — Просто ты такая… набожная. Удивительно видеть тебя здесь, когда обычно ты… где-то еще.
— Подумаешь, — повторила она, и в этот раз все услышали угрозу.
К счастью (ли?), Демон Джордж выбрал этот момент, чтобы зайти на кухню. Думаю, у нас была вечеринка, просто мне никто не сказал.
— А он что делает наверху? — спросила Джессика. — Подумать только, я чуть не прошла мимо, отказавшись от стакана молока. Посмотрите на все, что я могла пропустить.
— Не знаю, — уставилась я на Джорджа. Он тащил половину пледа, который вязал. Вскочив на кухонный стул, демон выпил весь мой чай (впервые он обратил внимание на что-то, кроме крови), с отвращением выплюнул его на пол и снова начал вязать.
Лаура прокашлялась.
— Я, хм, хочу воспользоваться возможностью, мистер Джордж, чтобы извиниться за… свои действия прошлой ночью. Я задирала вас, потому что злилась на кого-то другого, и это жалкое оправдание. На самом деле, вовсе не оправдание. Так что еще раз — я извиняюсь. Мне очень, очень жаль. И ты прости меня, Бетси, и ты, Эрик, за то, что ударила вашего подданного.
Я пожала плечами, пробормотав «ну, что тут поделаешь», но Синклер, без сомнения привыкший к такому, по-королевски отмахнулся:
— Не думай об этом, Лаура, дорогая. Мы понимаем, что твои действия обычно не вызывают нареканий.
Да. Обычно.
— Ему, кажется, стало лучше после того, как я покормила его, — заметила Лаура.
Я сдержала порыв ударить себя по лбу. Конечно, ему лучше, ага! Ему стало лучше после моей крови — королевской. А что может сделать с ним дьявольская? Возможно, он теперь мои налоговые формы заполнять может.
— Шерсть для этой штуки я купила ему на прошлой неделе, — Джессика уставилась на лавандовый плед, который был размером с мою кровать. — Должно быть, уже заканчивается. Я сбегаю в магазин тканей и возьму еще.
— Красный, пожалуйста, — попросил Демон Джордж.
Хаос. Скандал. И неважно, как мы его упрашивали, сколько умоляли, как часто Синклер приказывал, или сколько просила я, он не сказал больше ни слова.
Глава 40
— Слушай, тебе даже не надо идти к флористу, ясно? У меня целый альбом с фото, которые ты можешь посмотреть.
— Дорогая, я полностью доверяю твоему вкусу. Уверен, все, что ты выберешь, подойдет к… милому празднику.
— Ты врешь! Думаешь, что у меня поганый вкус!
— Уверен, — ответил Синклер с совершенно серьезным видом, — что не использовал подобную формулировку.
Тина, Бог знает за чем вошедшая на кухню, резко развернулась.
— Стоять! — заорала я. — У меня к тебе тоже разговорчик.
— Чем могу служить, моя королева? — невинным тоном спросила она. Когда хотела, вампирша могла выглядеть шестнадцатилетней.
— Как насчет того, чтобы не взламывать компьютеры моего друга и не помогать Синклеру уничтожать триста страниц? Как насчет этого?
Тина бросила взгляд на Синклера, который вдруг обнаружил, что «Уолл-Стрит Джорнал» печатает курсы акций. Никакой помощи.
— Слушай, знаю, ты подданная короля… ну, вроде как… и ты думаешь, что не можешь ему отказать, но…
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Не только в этом, — поправилась она. — Если быть откровенной, величество, я считаю, что его небольшой школьный проект совсем не к месту. У вас есть враги, знаете ли.
— И не говори.
Я посмотрела на этих двоих, немертвых Тру-ля-ля и Тра-ля-ля.
— В смысле, врагов-людей. Зачем облегчать им работу? Есть разница между ложью и осмотрительностью.
Ага, как будто данная парочка знает эту разницу.
— Слушайте, просто оставь вещи моего друга в покое, ясно? Я уже обсудила это с Синклером, и он исправит эту гипнотическую фигню.
— Да?
— Да, — ответил Синклер газете.
— Любовь, — вздохнула Тина. — Великолепное чувство.
— Тихо, Тина.
— Мой король, — спрятав улыбку, она схватила письма и вышла.
— Так, вернемся к тебе. Которому даже не обязательно выбирать цветы, которые тебе нравятся, да? Просто выбери те, которые просто ненавидишь, терпеть не можешь, а я сделаю так, чтобы они не появились в день знаменательной даты.
— Дорогая, — он перевернул страницу, — я просто не испытываю к цветам особо сильных эмоций.
— Но ты же вырос на ферме! У тебя должны быть предпочтения!
— Милая, у меня есть пенис. А значит, нет предпочтений.
— Когда это разговор зашел о тебе и твоем пенисе? — поинтересовалась Джессика, заходя в дверь, через которую только что вышла Тина. — Просто делай, что она тебе велит, и все быстро закончится. Для всех.
— Спасибо, что так заманчиво расписала это, Джесс.
— Это не заманчиво, Бетс. Ни для кого, кроме тебя, — она вытянула стул и присела. Эрик выглядел заинтересованным.
— Наконец-то, — заметил он, — кто-то произнес это вслух.
— Эрик, она планировала эту свадьбу с седьмого класса. Богом клянусь. Она раньше приносила в школу журнал «Невесты» и показывала мне платья, смокинги, торт, цветы. Она даже выбрала имена своим детям. Она все еще этим занимается.
— Эй, эй, — возмутилась я. — Я уже годами не читаю этот журнал. Год. Полгода. Слушай, вернемся к теме, ладно? Синклер? Ты немного побледнел, это слишком даже для тебя.
— Нет, нет, я в порядке. — он выдавил улыбку. Он выглядел чуток жутковато, пока Джессика все это рассказывала. — Ты понимаешь, после всего… этой свадьбы… ты тоже будешь «Синклер».
О. Боже. Мой. Мне вообще-то удалось вытолкнуть эту огромную проблему из своих мыслей. Это было легко, со всеми-то призраками, копами и серийными убийцами вокруг. Но теперь она верну-у-улась, расплываясь в моей голове огромным пятном. На секунду я была в диком ужасе. А потом взяла себя в руки.
