Все слилось и растворилось в жажде, от которой его глаза сделались темными и бездонными, огненными знаками, начертавшими на лице символ желания. Их губы слились, руки и тела переплелись, вздохи сменились тихими стонами, дыхание становилось все чаще и тяжелее. Они плыли по волнам страсти, подобно лодке, отдавшейся на волю стихии. Пламя разливалось по коже, движения становились все ритмичнее по мере того, как любящие сердца приближались к пропасти, слова превратились в негромкие вскрикивания, сладострастные запахи и вкусы поднимали их все выше на волне удовольствия.
Дарок лишь на один удар сердца отстал от возлюбленной, когда та заметалась в безумной пустоте, где существовали только он и она. Руки их все еще были напряжены, и ногти впивались во влажную кожу, и сердца рвались из груди, но вечность уже накрыла их тенью своего крыла…
Шанталь прижималась рукой к крепкой груди Дарока, слушая, как равномерно бьется его сердце, и ощущая безмятежное счастье. Она обводила пальцем ореол его соска, амулет в виде семиконечной звезды по-прежнему был на шее своего хозяина, и девушка чувствовала исходящую от него силу. Оберег не боялся ее, он знал, что в ведьме нет вреда, и она могла спокойно, когда Дарок уснет, снять амулет с шеи. Но она бы так не поступила… даже под угрозой смерти. Потому, что любила этого мужчину.
ГЛАВА 19
— Ты похож на ребенка-переростка, — сказала Шанталь и рассмеялась.
Дарок стоял в проеме между комнат ее дома и оглядывал себя со всех сторон. Надетые на нем старые штаны доставали мужчине лишь до колен, а рубашка слишком туго обтягивала тело. Он с трудом поднял руки вверх и нахмурился.
— Твой отец был невысоким мужчиной?
Шанталь покачала головой.
— Наверное. Чудесно, что мама сохранила его вещи. Она его очень любила.
Дарок оставил попытки резко двигаться в одежде не по размеру и сокрушенно вздохнул.
— Надеюсь, ты так же бережно будешь хранить мои вещи, когда меня не станет.
Девушка вмиг стала серьезной.
— Не говори так! Я не переживу, если с тобой что-то случится.
Она подбежала к мужчине и буквально повисла у него на шее. Дарок крепко прижал возлюбленную к себе.
— Ты слышишь? — спросил он. — Звуки флейты. Интересно, откуда они?
Шанталь кивнула, зная ответ. Дом пребывал в романтическом настроении. Едва они утром, держась за руки, перешагнули порог ее хижины, как Дом наполнился ароматом ванили и корицы, лаванды и иланг-иланга. А на стене в спальне Шанталь появился новый рисунок: голубое озеро и склоненные над ним ивы, в центре лодочка, а ней — кто вы думаете? — ну, конечно, Дарок и Шанталь. Сидят, прижавшись друг к другу головами.
Девушка при виде сего творения покраснела, как помидор. Кларк долго рассматривал картину со смесью смущения и радости.
— Когда ты последний раз была дома? — хрипло спросил он, закончив осмотр.
Шанталь ничего не оставалось делать, как сказать правду:
— Полмесяца тому назад.
— Значит, ты так давно меня любишь, а я, болван, не замечал.
Не сказать, чтобы девушка была благодарна Дому за такую подставу, но тот взгляд, которым ее одарил возлюбленный, немного смягчил ее гнев по отношению к затейливому помощнику.
Пылкие признания остались в ушедшей ночи, и сейчас мужчина и женщина, счастливые и смущенные, вели себя немного скромнее, но то, что они давно и сильно влюблены друг в друга, теперь для каждого уже не было секретом.
В отличие от них Портрет очень явственно выказывал свои чувства, по крайней мере, молчаливый гнев. Его флюиды постоянно атаковали Шанталь. С утра он сверлил хозяйку и ее любимого испепеляющим взглядом. Подкопченная от ночного пожара физиономия была перекошена недовольством, нос картошкой сморщен, рот сжат. Когда Шанталь оказывалась неподалеку, Портрет яростно пыхтел, привлекая внимание. Но все было тщетно, девушка пребывала в блаженной эйфории и не замечала ничего вокруг.
— Интересно, как отреагируют твои домочадцы, когда утром не обнаружат тебя в особняке? — полюбопытствовала Шанталь.
— Поверь мне, дорогая, их реакция была бы куда более бурной, явись я в это же утро домой из леса в одних бриджах. Причем, почерневших от копоти.
— Кстати, о копоти.
Девушка по-заправски поставила руки по бокам и оглядела хижину.
— Мне б порядок навести. А ты бы пока вернулся домой и предупредил Эмму и остальных, что с тобой все хорошо. — Она печально вздохнула. — Надеюсь, трава на поляне быстро прорастет поверх сожженной ночью.
— Да ты что!
— Думаешь, не быстро?
— Да при чем тут трава? Я не об этом! Неужели думаешь, я оставлю тебя одну хоть на секунду?!
Девушка закусила губу.
— Если я скажу, что в этих стенах мне ничего не угрожает, ты поверишь?
— Только не после сегодняшней ночи.
Шанталь вздохнула, подавив улыбку. Несмотря на то, что уже давно черные тучи сгустились над ее головой, находясь рядом с Дароком, она чувствовала себя в полной безопасности. В его объятиях она черпала силу противостоять любому злу.
— Ладно, телохранитель. Тогда помоги мне.
Дарок жестом изобразил боевую готовность.
— Чего хочет госпожа?
Девушка потерла ладони друг о друга, решая с чего начать.
— Для начала помоги мне вынести перины и подушки на поляну, их следует хорошенько встряхнуть…
Они славно потрудились, и уже к обеду в доме не осталось запаха гари, одежда была простирана, а стены и полы вычищены от пепла. Дарок не чурался никакого физического труда. Шанталь думала, что он также легко орудует палкой для выбивания пыли, как боевым топором. Ей было приятно, что мужчина не стесняется ее и легко принимает тот образ жизни, который был у девушки до встречи с ним.
Когда Дарок оставил ее на минутку, чтобы наколоть дрова у дома, Шанталь использовала это время, дабы переговорить с Портретом. Едва за эрлом закрылась дверь, Голбешник с шипением накинулся на хозяйку:
— Да ты с ума сош…
— Говори тише, — предупредила его девушка.
— Ты рехну…
— Молчи!
— Совсем сбрен…
— Не хочу говорить по этому поводу.
— У тебя крыша поех…
— Шшшш, — Шанталь приложила палец к его рту, но тут же с болевым стоном одернула его. — Ай! Зачем ты укусил мне палец, негодяй?
— А может, так быстрее дойдет до твоих мозгов! — огрызнулся Портрет.
— Что случилось с моим домом? Кто устроил пожар?
— Понятия не имею, я только слышал, как кто-то кряхтел, когда разводил огонь на поляне. Судя по тому, как напрягся Дом, это был незнакомец.
