— Я собиралась. Честно. Просто не было подходящего момента.
Сардоническая улыбка на его лице ответила без всяких слов. Да, у нее было множество причин молчать, но главная из них — быть рядом с человеком, которого она любила… и который теперь ненавидел ее. Сбылся самый страшный ее кошмар.
— Возвращайся в свою комнату. Теперь ты под домашним арестом.
Боль прошла сквозь нее, отчаяние и опустошение охватили Шанталь. Она уже не сомневалась, теперь все было кончено.
ГЛАВА 21
Эвклид сделал малый круг по залу, вспорхнул на второй этаж, пролетел коридор и нырнул в открытое окно. Облетев дом кругом, он приземлился на подоконнике в спальне своей госпожи. Повернув голову боком, ворон посмотрел на хозяйку левым глазом.
Сгаташ стояла в центре комнаты в одной ночной сорочке. Изысканная ткань облегала ее утонченную фигуру, будто облако из серебра. Светлые волосы были распущены и струились по плечам. В зеркале напротив отражалось благородное лицо.
Главная ведьма собиралась проводить обряд. По комнате в форме пентаграммы были расставлены свечи. Их оранжевые огоньки отливались золотом на одеянии Сгаташ, бегали по стенам, создавая игру света и теней.
В руках ведьма держала кинжал. Эвклиду было известно его предназначение. Сегодня госпоже понадобится кровь. Много крови.
Она встретилась глазами с помощником через зеркало и ухмыльнулась.
— А ты ошибся, — произнесла она, и ворон нервно встрепенулся. Ему не хотелось признавать правоту хозяйки.
— Еще ничего не доказано.
— У него нет амулета. Он беззащитен. Шанталь выполнила свою работу.
— Что ты намерена предпринять? — решил сменить тему ворон. Ему было неприятно знать, что полукровка добилась расположения королевы.
Сгаташ улыбнулась.
— Убить его.
— Нет! — прокаркал Эвклид и захлопал крыльями. — Это лишит тебя силы, дождись праздника весны.
— Я и так слишком долго ждала.
Рот женщины скривился, глаза горели нетерпением. Эвклид никогда не видел ее такой и потому испугался.
— Потому я прошу, потерпи еще, — попытался он ее убедить. — Вальпургиева ночь завтра. Соберутся все. Приедут даже те, на чью помощь мы не рассчитывали. Прошу тебя, не растрачивай магию заранее, она пригодится тебе. Когда мы будем вместе, сможем одолеть проклятый Союз.
— Это уже не понадобится. Действовать нужно незамедлительно, пока Кларк не вернул себе защиту. Завтра будет праздник, и мы весело спляшем на похоронах вождя.
Она откинула голову назад и захохотала, а затем подняла левую ладонь вверх и полоснула по ней острием кинжала. Эвклид поежился, глядя, как алая кровь бежит из раны по запястью и стекает тонкой струйкой к локтю.
— Оставь меня, — проговорила Сгаташ, не глядя на ворона.
Казалось, она смотрит на свое отражение в зеркале, но на самом деле ее мысли были далеко. Ее ладони соприкоснулись, пальцы переплелись, и уже обе руки, перепачканные кровью, были направлены в зеркало, в котором теперь отражалось лицо Дарока Кларка. Он спал.
Шанталь вскочила на кровати. Ее разбудил дикий крик, исходящий из соседней комнаты.
Дарок!
Она выпрыгнула из постели и подбежала к двери. Она была заперта. Девол, ее же закрыли в собственной комнате. Шанталь услышала свое имя. Дарок звал ее, совсем негромко, задыхаясь, но очень настойчиво. Девушка испуганно забарабанила кулаками по двери.
В коридоре слышались крики и топот. Несмотря на поздний час, особняк не спал. Слуги с зажженными свечами снова туда-сюда. Большинство из них столпилось у спальни хозяина, который пребывал в болезненном бреду. Шанталь прижала ухо к двери.
— Что с ним? — послышался голос Эммы.
— Не знаю, — ответил Брэшен. — Я прибежал на крик. Он не просыпается, бредит, зовет на помощь.
— Орпа. Да он весь горячий.
У Шанталь все краски сошли с лица. Она прикрыла глаза и попыталась мысленно проникнуть сквозь стену. Видение, которое ей предстало, просто шокировало. Дарок лежал плашмя на постели. Его руки с побелевшими костяшками комкали простыни, голова запрокинута назад, подушка вздыбилась. На голой груди бугрились напряженные мышцы. Мужчина отчаянно ловил ртом воздух, грудь вздымалась с усилием, челюсти плотно сжаты, пот струился по лицу, дыхание затруднено. Он весь горел и взмок. Сердце бешено колотилось в груди.
Сгаташ, догадалась Шанталь и стала с пущей силой колотить по двери.
— Эмма, Эмма! Слышишь меня? Открой дверь! Я должна ему помочь.
На мгновение все разговоры в коридоре стихли, но тут же возобновились с удвоенной силой.
— Нет, Шанталь, — ответила женщина неуверенно. — Тебе нельзя выходить из комнаты.
— Он умирает, Эмма. Я должна ему помочь. Это магия!
— Если это магия, то тебе тем более следует держаться от него подальше, — ответил за женщину Брэшен.
Шанталь в сердцах топнула ногой. Идиоты, он же погибнет.
Обхватив пылающие щеки руками, девушка упала на колени. Ее мозг лихорадочно соображал, как спасти любимого мужчину. Пусть он ее ненавидит, но она не позволит ему умереть.
Из комнаты донесся болезненный стон Дарока. Сгаташ почувствовала, что он лишен защиты, и теперь убивала его, долго, мучительно, болезненно… Так, как она сделала с другими эрлами. У Шанталь будто открылись глаза. Теперь она понимала, что Дарок был прав все это время. Драгонешти убили его родственников, Сгаташ изначально желала смерти Кларка, потому и требовала от Шанталь выкрасть оберег.
Боль предательства и обиды прошила ее, но у девушки даже не было минуты предаваться унынию. Любимый умирал, и она должна его спасти. Но беда заключалась в том, что у Шанталь не было силы противостоять магии Сгаташ. Разве что…
Встав на ноги, девушка бросилась к окну. Отварив ставни, она глянула вниз на непроглядную тьму. Там внизу был двор, ей нужно только прыгнуть, и она окажется на свободе, пусть при этом и переломает ноги. Не задумываясь, Шанталь взобралась на подоконник и прыгнула со второго этажа.
Она приземлилась неудачно, подвернув ногу. Боль прострелила в лодыжку. Шанталь взвыла, словно раненое животное, но в унисон ей послышался душераздирающий крик Дарока, и девушка заставила себя встать и заковыляла в лес. Ночь для весны выдалась холодная, температура упала, а Шанталь была в одной рубашке. Стоял пронизывающий холод, и колючий ветер забирался под тонкую ткань, но девушка ничего не чувствовала, она спешила туда, где смогла бы получить силу.
Шанталь была там лишь раз, к тому же сгустившиеся облака на небе спрятали луну, и в кромешной тьме девушка заблудилась. Растерянно глядя по сторонам, она заплакала. Образ страдающего Дарока, бьющегося, точно сильная рыба, выброшенная на берег, разрывал ей сердце. Больше всего сейчас Шанталь боялась не успеть.
