Майкл вытер пот со лба: припекает. Сейчас конец травника, как называют этот месяц в Темногорье, но все равно – слишком жарко. Хотелось пить – Майкл облизнул губы, и есть. Но если с водой все было в порядке, то с едой дела обстояли гораздо хуже. Кроме марципановых фигурок у ребят ничего не имелось.
Вечером они решились на эксперимент: накопали корней какого-то растения с крупными листьями и очистили. Те оказались похожими на мочалку по виду и такими же на вкус. Стебли растения горчили, так что Майкл потом долго полоскал язык – боялся отравления. С рыбой тоже не получилось: Майкл просидел час с удочкой, но поклевка случилась всего одна. Он вытащил улов на берег, а потом с ребятами долго рассматривал полупрозрачное существо: что-то среднее между лягушкой и змеей. Пробовать это существо никто не решился.
Майкл предполагал, что они просто не дошли до той точки, когда съедобным станет все, но призрак голода уже замаячил. На ужин они остановились возле небольшой речушки рядом с деревянным мостком.
– Сладкое без меня, – наотрез отказалась Шейла. – Я попробую поискать что-нибудь съедобное.
– А я все же половлю рыбу, – Майкл решил попытать счастья еще раз.
– Насадка нужна, – посоветовал Летц, – рыба – не дура.
– Угу, – буркнул Майкл. – Где я тебе ее возьму?
– Попробуй на марципан, – Шейла протянула ему фигурку гнома.
– Смеешься? – Шейла с Летцем удалились, а Майкл от нечего делать отломил кусок от фигурки и закрепил на крючке.
Первая поклевка случилась сразу же. Поплавок дернулся, и леску повело в сторону. Майкл не поверил собственной удаче: такого не бывает. Вскоре на берегу прыгала серебристая рыбешка размером с его ладонь. Майкл с подозрением проверил ее: вроде нормальная, не как вчерашняя дрянь.
Он забросил наживку снова, и опять удача: поплавок скрылся под водой. Через полчаса на траве блестело чешуей два десятка рыбы. Когда Шейла и Летц вернулись, они не поверили собственным глазам.
– Марципан сработал, – похвастался Майкл.
– Я же пошутила, – растерялась Шейла.
– А я нет!
Они запекли на костре рыбу. Соли не было, но после второго дня сладостей рыба ушла на раз-два, часть улова оставили на завтрак, решив, что утром Майкл еще наловит рыбу для запаса.
– Слушайте, – решил уточнить Майкл. – Если эта Генриетта была обычной девочкой, то почему она вдруг так в росте увеличилась? Из-за полицейских?
Шейла пожала плечами:
– Тебе не все равно?
Майкл возразил:
– Так интересно же.
– Мне ни капли, – отрезала Шейла.
– Может, она воспринимала город как игрушку? – выдвинул гипотезу Летц. – Захотела и увеличилась, чтобы поиграть в настоящие дома. Потом взяла и уменьшилась, чтобы сходить в игрушечный магазин.
– Может и так, – согласился Майкл. – Но я считаю, она делала это для того, чтобы ее наказать не могли.
– Ну и ладно, – ответила Шейла. – Главное, мы ей не попались.
С этой радостной мыслью они легли спать.
Ранним утром Майкл проснулся от естественного желания прогуляться до ближайших кустов. Он открыл глаза: уже рассвело, небо было насыщенного синего цвета, как обычно бывает днем. Майкл расстегнул спальный мешок, вылез из него, а уже через секунду будил Летца и Шейлу: они переместились!
Теперь все сомнения насчет того, могли бы ребята где-нибудь остаться навсегда, отпали: они подписали нерасторжимый контракт.
– Охренеть! – Шейла вложила в это слово всю гамму обуревавших ее чувств.
Майкл был с ней согласен: именно так он себя и чувствовал.
– Да-а, наловили рыбку, – протянул Летц.
Вокруг ребят, куда ни кинь взор, простиралась каменистая пустыня. Плотно подогнанные друг к другу камни песочного цвета образовывали пустынную мостовую. Майкл потрогал их: такое ощущение, что камни обработаны рукой человека: слишком гладкие, слишком правильной формы. Но когда он высказал мысль вслух, Летц покачал головой:
– Это ветер.
Майкл огляделся: наверное, так и есть. Откуда здесь взяться людям? Вот уж вляпались, так вляпались!
– Повезло, что вещи не пропали, – произнес Летц.
– Попробовали бы они пропасть, – зло ответила Шейла. – Мы так не уговаривались!
Майклу стало не по себе: а ведь, и правда, они могли пробудиться безо всего, и это был бы подлый удар – шансы выжить скатились бы к нулю. Теперь следовало решить, что делать дальше. Про пустыни никто из них почти ничего не знал. Ну мало воды, жарко, но вроде бы по пустыням ходят торговые караваны, и вдоль этой тропы есть колодцы.
Майкл достал стеклышко, взглянул через него на небо и запомнил место, где ярко вспыхнула радуга. Хотя бы понятно, куда идти, потому что даже подобия дороги не было. Они стали собирать вещи, из рук Майкла все валилось. Под конец он сел на так и не убранный спальный мешок и сказал:
– Я устал.
Никто не начал смеяться и называть его неженкой, лишь Летц кивнул, соглашаясь с ним.
– Это нечестно! – продолжал Майкл. – Мы сбежали из корпорации, мы столько прошли, ну почему нам нужно опять куда-то переться?! Я уже ничего не хочу! Я даже домой не хочу.
Последнее предложение он произнес с обреченностью, осознав, что это может стать реальностью: он никогда не вернется к родителям, а те всю жизнь будут гадать: как их сыну удалось провернуть знаменитый фокус и исчезнуть из закрытой капсулы так, что самым известным сыщикам и детективам не удалось отыскать его?
Шейла села рядом с ним и неожиданно запела. У нее оказался приятный голос, не то что у него с Летцем:
«Скоро рассвет, выхода нет,
ключ поверни и полетели.
Нужно вписать в чью-то тетрадь,
кровью, как в метрополитене:
"Выхода нет", выхода нет!»
6
Подпевать Майкл не стал – спазм сжал горло, просто отбивал ритм короткими хлопками.
– Спасибо, – поблагодарил он, когда Шейла закончила.
Все так и есть: выхода не существует. Путники ввязались в заведомо проигрышное предприятие, а Хранитель пути, наверное, наблюдает, как они трепыхаются, точно бабочки, увязшие в варенье. Да демон дорог и не скрывал, что это для него своего рода развлечение – ну как люди смотрят различные шоу онлайн.
Решили все же немного перекусить, оставив несколько рыбин на обед. Майкл жевал белое мясо и не чувствовал вкуса. До сегодняшнего утра он держался, мысленно отстранялся от происходящего. Иногда накрывало, но дорога выбивала лишнюю дурь из головы. Теперь же… Шейла удачно подобрала песню: выхода у них нет.
Он поднялся, свернул спальный мешок и убрал его в рюкзак.
