Быстро ополоснувшись, я задумываюсь — стоит ли надевать свою обычную любимую ночную сорочку? Она широкая, длиной до пят, да и сверху наглухо закрыта. Быть может стоит рискнуть и примерить новомодную приталенную отделанную кружевом и длиной доходящую всего лишь до середины икры? Решено, рискну.
Ах, в такие вещи стоит почаще наряжаться, я чувствую себя так необычно, такой красивой и… Желанной? Но что скажет Эдвард?
Ныряю мышкой обратно в спальню и сразу же накрываюсь одеялом до подбородка.
— Элиза, жена моя, ты чего прячешься, а? — поворачивается ко мне Эдвард с легкой хитрецой в голосе. — На тебе, кажется, что-то очень интересное надето, а я не припомню, чтобы раньше видел этот очаровательный наряд. Впрочем, неважно, сейчас мы постараемся его снять, да?
Глава 28
Лиза
Ух, ничего себе! И это Эдвард и Элиза? Даже не знала, что раньше так умели общаться друг с другом. Можно прям взять на вооружение пару приемчиков. Я-то наивно полагала, что до наших времен большинство пар использовало одну лишь миссионерскую позу. Хотя…
Будущий ты мой историк, до сих пор такие глупые рассуждения о прошлом позволяешь себе. Не далее ведь, как в начале этой недели читала, что, например, интимные отношения в греко-римский период были беспорядочными, странными и временами варварским. По крайней мере так утверждает американский автор Вики Леон, называющая себя "историческим детективом", которая была шокирована, узнав, как именно люди воспевали страсть и любовь больше двух тысяч лет назад.
Я поворачиваюсь на другой бок, намереваясь еще поваляться в постели, предаваясь фантазиям о героях моих снов, но меня ждет сюрприз в реальности. Эдуард Витальевич собственной персоной, обнимающий соседнюю подушку и даже не собирающийся просыпаться…
***
На работу я собираюсь рассеянно — то иду за юбкой, дохожу до шкафа и забываю, что хотела, то крашу один глаз, а второй забываю. Раз десять порываюсь сказаться больной, тщательно вызываю в себе симптомы плохого самочувствия, чтобы появился хоть малейший повод пойти к врачу, но все тщетно. Единственная проблема, которая имеется в моем организме, является сугубо душевной и сидит исключительно в моей голове. Поскольку нервы у меня в силу возраста пока еще не расшатаны, проявлений психосоматики не наблюдается.
— Здравствуй, Витя, — по крайней мере такси сегодня как нельзя кстати. Сама бы я точно безнадежно опоздала.
— Доброе утро! Доброе утро, — регулярный ритуал, и я на месте, на своем родном рабочем месте.
Пожалуй, будет очень грустно его покидать, свыклась я уже тут со всем.
— Привет, Лиза! Чего такая кислая? С Димой поругались? — Леночка как всегда пышет здоровьем и оптимизмом.
— Ой, Дима! Точно! — восклицаю я и судорожно начинаю искать телефон в сумочке. — Да где же этот зараза, ведь всегда в одно и то же место кладу, куда он сегодня делся!? Вот! Ура.
Набираю номер и запоздало думаю, что не помешало бы выйти в коридор, коллеги все на месте, будут греть уши. Но мое сегодняшнее состояние говорит, что мне все равно.
— Дима? Доброе утро. Не разбудила? А, на работу едешь, хорошо. Соскучилась? Да нет, не совсем. В общем, Дима, у нас ничего не получится, извини. Не стоит терять со мной время. Ты классный парень, правда, даже я бы сказала шикарный, но душа у меня так и не легла к тебе, увы. Что? Ты думаешь? Да нет, там вряд ли что-то серьезное, так что мне тоже стоит забыть. Ага, хорошо, ты тоже звони, если что, поболтаем по-дружески. Ага, пока, — фух, одной проблемой меньше. Прямо чувствую, как часть камня с души свалилась.
— Ты в своем уме? Какая такая душа у тебя не лежит? Да она таким образом ни к кому у тебя так и не залежит! — шипит на меня Леночка.
Остальные коллеги старательно делают вид, что ничего не слышат и жутко заняты своими делами, однако Лилия Петровна стоит в уж больно неестественной позе, вывернув левое ухо по максимуму в нашу сторону. Вот Николаю скорее всего действительно все равно, что там у меня происходит, у мужчин свои темы для сплетен, и личная жизнь девушки-коллеги как правило не входит в этот список, если только не касается косвенно них самих.
По поводу того, что ни к кому у меня так душа и не ляжет, Леночка, конечно, не права. Уже легла, да так, что хоть волком вой. Правильно, выходит, в песне Леонида Утесова поется — любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Только вот каждый вечер у меня теперь будет отнюдь не удивительно хорош, равно как и день, и утро.
— Лен, милая, отстань, а? — флегматично прошу я коллегу и утыкаюсь в монитор.
Глаза смотрят в проект, а мысли разбредаются, кто куда. Блин, еще же учеба эта дурацкая, бросать обидно. И что, ездить сюда постоянно? Может, попробовать перевестись? Но сессию здесь по любому для этого придется закрыть. Или бросить? Первый курс пока. Тем не менее не самое же его начало, да и деньги оплачены, ведь только одно образование можно получить бесплатно. Стоимость обучения, конечно, совсем небольшая по сравнению с популярными специальностями, но тем не менее.
— Эй! Ау! Глаза стеклянные сделала и думаешь, что можно меня игнорировать!? Не выйдет, милочка! — Лена все также возмущается.
— Лен, ты чего привязалась? Твое какое дело вообще? На тебя мое решение никак не влияет.
— Да как же не влияет! А если Олег посмотрит на друга и тоже захочет быть свободным!? — чуть ли не слюной брызжет от переизбытка эмоций.
— Ты соображаешь, что говоришь? А даже если и так, то значит, твой Олег дурак, или ты ему по-настоящему не так уж и дорога.
— Не дорога!? Да я в отличие от тебя всем дорога! Я! Я умею нравится, вот!
— Молодец, — отвечаю спокойно, говорят, истерику нужно именно так предотвращать, но что-то не помогает. — Только в таком состоянии, как сейчас, ты никому не можешь понравиться, мужчины не любят крикливых истеричек. Так что попей воды, успокойся и отстань уже от меня, пока я не записала на камеру, какие ты концерты умеешь устраивать, и не отправила твоему Олегу, чтобы полюбовался.
Как ни странно, это помогает. Девушка пыжится, пыжится, да и сдувается. Видать, звездой ей не хочется пока что становиться.
— Здравствуйте, Никанор Иванович. Можно к вам по личному вопросу?
— Привет, Лиза, проходи.
— Никанор Иванович, тут такое дело, в общем вот, — протягиваю мужчине лист. — Я решила уволиться.
— Что? — начальник хмурит брови. — С чего это вдруг!? Тебя Эдуард Витальевич чем-то обидел? С остальными ты давно общаешься, не должны были.
— Нет, нет! Что вы! Дело совсем не в Эдуарде Витальевиче, он меня не трогал! — по крайней мере в том контексте, котором вы имеете ввиду, а так, очень даже было дело вчера утром, а потом и днем, да и ночью, да еще весьма и весьма мастерски. — Я еще до появления Эдуарда Витальевича подумывала об уходе, тяжело мне тут, в чужом городе, к себе решила вернуться.
