Ага, почувствуешь, как же. Знаем, проходили. Но что-то сказать надо, не отстанет ведь. Собственно, из-за вот этой вот одной черты характера мы и не близки, а я и вовсе предпочла свалить из дома куда подальше. Когда тебя половину детства водят к психологу, убеждая, что твой мозг работает неправильно, вместо того, чтобы поддержать и пожалеть, ты волей-неволей перестаешь ощущать безграничное доверие к человеку. Мало ли, вдруг завтра она тебя еще куда пострашнее отведет, если ты снова чем-то личным поделишься.
— Можешь считать, что у меня личный кризис, — мрачно выдаю я.
— Беременна!? — женщина всплескивает руками. — А я знала! Так и знала, что этим и закончится. Отец, иди сюда, кажется, нам с тобой скоро быть бабкой и дедом, дочь в подоле принесла, как я и пророчила.
В мою детскую комнату вплывает папа. Как всегда, немного рассеянный, но с такой женой это совсем неудивительно, нужно как минимум половину выдаваемой ею информации не замечать, иначе мозги попросту вскипят.
— Чего ты кричишь? Окна открыты, хочешь, чтобы весь дом был в курсе дел нашей девочки? — я испытываю прилив нежности к отцу.
— Спасибо, пап.
— Спасибо, пап! А маме-то, конечно, благодарности не положены. Мать ведь ругается, ну и что, что справедливо, это неважно! В общем так, дорогая моя, Петьку из соседнего подъезда помнишь? — возобновляет свою тираду женщина и, не дождавшись от меня ответа, продолжает дальше. — Он холост, открыл свою автослесарную мастерскую, работает парень, трудится, молодец, короче. О тебе до сих пор вспоминает, мы с его матерью, Люськой, недалече, как вчера, обсуждали, как было бы здорово, если бы вы возобновили общение.
— Мам, ау! Какое общение? У нас с ним не было никакого общения, он просто увивался за мной какое-то время и все!
— Не перебивай мать! Так вот, возобновите общение, скажешь, что беременна от него, и сыграем свадебку. Ничего, дочь, мы тебя не бросим, воспитаем, да и ты под присмотром будешь, а за Петькой, как за каменной стеной.
Да уж, помню я эту стену — длинная, тощая, конопатая каланча. Нет, я ничего не имею против рыжих и конопатых, сама такая в конце концов, но Петьке совсем не идет, несуразный он очень и так, да еще и веснушки эти.
— И тебя не смущает, что ты фактически обрекаешь парня на воспитание чужого ребенка и жизнь во лжи? Да и свою подругу подставляешь, — я даже не скажу, что удивлена, одно любопытство осталось.
— Ничего страшного, будет у Петьки умный ребенок, от него-то точно шибко сообразительный не родится. Да они мне еще благодарны будут. Так что ты давай, не кочевряжься, мать дело говорит. Завтра вечером придут к нам в гости Петровы, если не хочешь сразу отношения строить, хотя бы не груби и не отталкивай. А то я тебя знаю!
— Хорошо, — спокойно отвечаю я.
— Хорошо ей, вот я же говорю! Что?? Ты сказала, хорошо?
— Да, хорошо, мама. Пообщаюсь завтра с Петей, — и да, фамилия у Пети Петров, сразу чувствуется любовь к креативу в семье, правда? Кстати, папа у него тоже Петя.
— Вот и умница, радуешь прям в кои-то веки, — бормочет женщина. — Ну я тогда пойду на кухню, у меня там пирожки скоро подойдут, — и все еще поглядывая на меня с недоверием, мать выходит из комнаты.
— Пап, ты же понимаешь, что это неправда, — с отцом мы понимаем друг друга куда лучше, чем с матерью, возможно, потому что оба умеем слушать.
— Догадываюсь, дочь. А чего не разубедила мать? Она ведь и впрямь начнет масштабные действия по твоему замужеству. Не скажу, что Петька плохой парень, но я вас рядом как-то не вижу.
— Она бы и так начала эти действия. Да и не хочу спорить и что-то доказывать, сам знаешь, с ней проще согласиться.
— Твоя правда, — отвечает папа, и мы оба замолкаем, думая каждый о своем.
И зачем я сюда только приехала? Соскучилась по родным пенатам, совершенно позабыв о том, кто такая моя мать. Да я уже начинаю скучать по крику Эдуарда. Надо было ехать в гости к Оле.
— Так что у тебя все-таки случилось, доченька? Может помощь какая нужна?
— Да ничего особенного, пап. Устала немного, как-то не складывается в личной жизни, да и работа вроде мне нравится, но вряд ли там меня ждет особый карьерный рост. Вот как-то одно на другое наложилось, псих накрыл, и я тут, — заканчиваю свою краткую исповедь родителю, растерянно пожав плечами.
— Ничего, доченька, все наладится. Отдохнуть тебе надо, обстановку сменить и желательно не на наш дурдом. Я с матерью поговорю, но не сейчас, позже, когда остынет, чтобы не смела на тебя наговаривать. Хм, в подоле принесла, да ты у нас сверхразумная девочка, как только можно такое о тебе подумать!
— Спасибо, папуль, я тебя люблю, — нежно обнимаю родителя.
— Я тебя тоже, родная, — мужчина слегка теряется, но млеет от неожиданной ласки.
— Не надо только с мамой говорить, поругаетесь снова. А за меня не переживай, я с утра уеду, на море, к Ольке. Только матери не говори. Сменю обстановку на релаксирующий отдых.
— Это правильно, дочь, поезжай. Конечно, не скажу, куда ты делась, но про выдумку о беременности все-таки выскажусь, нехорошо на своего ребенка наговаривать.
— Ну как знаешь, пап, — тепло улыбаюсь мужчине.
Злиться и обижаться на кого бы то ни было перехотелось. Теперь, когда я приняла решение уехать еще дальше, на душе становится светло и легко. За билеты не волнуюсь, до Олькиного поселка регулярно ходят маршрутки, буквально сорок минут и я уже на курорте. А мать не спалит раньше вечера. Все равно будет целый день готовкой заниматься, это она любит, чтобы гостей удивить. А я выйду по какому-нибудь делу и все. Да мы вообще, быть может, даже и не успеем пересечься утром.
— На вот, дочь, возьми. Как знал, что нужно снять с карточки. Это немного, я хотел побольше тебе на день рождение подкопить, но лучше сейчас отдам, хоть отдохнешь по-человечески.
— Что это, пап? Да не надо, ты что! Тебе нужнее.
— Нет, я сказал, бери! Специально для тебя собирал!
— Ладно, спасибо большое, — я снова обнимаю мужчину.
— Трать на отдых и развлечения, не стесняйся, а то знаю я тебя, слишком уж ты рассудительная у нас с матерью получилась, будешь черте-сколько сидеть над златом чахнуть, как Кощей, и в итоге потратишь на еду.
— Ха-ха, — смеюсь я, представив себя в красках в образе Кощея. — Действительно я могу, ты прав. Хорошо, есть тратить деньги на отдых и развлечения! — шуточно отдаю честь отцу.
— И это, осторожней там, если что, звони. Чем смогу, помогу, ты меня знаешь.
— Да, пап, знаю, спасибо.
— А хахалю этому своему не звони! Я тебе серьезно говорю! Мужика иногда стоит помурыжить немного, уж я-то знаю. Если это твое, он сам за тобой приедет, а если нет, так и нечего время терять, лучше сейчас узнать, чем опять мучиться в неизвестности.
— Ты прав, пап, только он не знает, где именно я нахожусь, не уверена, что он в курсе расположения моего родного города.
