– В то время как эта штуковина… – Шендерович царапнул пальцами воздух. – Она постоянно требует подзарядки… Она шантажирует нас, угрожая ударом с небес. И главное, ничего сделать нельзя…
– Каменный век в таком случае нам обеспечен, – решил Кошкин и принялся наобум предлагать выход из положения. Обесточить! Отрубить начисто кабели! Изъять боезапас…
Но Шендерович тотчас его осадил. Невозможно… Не для того она изготовлена, чтобы лезть в систему с консервным ножом…
– А народ?! – удивился Кошкин.
– Он разрознен, темен и дик… Даже если, допустим, решат они там – и что из того? Набежит толпа – считай, секунды твои сочтены… Не для того мы здесь, чтобы делать с налета. Без заветных цифр нам не продвинуться…
Шендерович кивнул и принялся вдруг хвалить старые времена. По его словам, прошлое было не то что золотым, но серебряным – точно. При этом он почему-то забыл о себе, брошенном на произвол судьбы.
– Так что пора нам задуматься о цифрах в упор, – продолжил он. – Пока кто-нибудь другой за нас этого не сделал.
На лице у него мелькнуло подобие улыбки, как если бы это сулило ему удлинение жизни.
– Без этих цифр мы повязаны по рукам и ногам. Думаю, они хранятся в правительстве…
– У Большова?
– При наличии цифр можно перепрограммировать этого монстра…
Шендерович вздрогнул от неожиданности. В кармане у него звенел телефон. Вынув его, он отошел в сторону и принялся слушать, кивая в знак согласия, иногда прерывая словами: «добро» и «так точно».
Потом вдруг рассмеялся:
– Меня-то за что?! Я же давно в отставке!
Он убрал телефон, посмотрел в сторону Кошкина, произнес слово «мобилизация» и стал нарезать круги по террасе.
– Впервые! – изумлялся он. – Под метелку! В том числе, кажись, и тебя! – Он ткнул пальцем в сторону Кошкина. – У Жердяя крыша поехала… Пандемия! Возврат к старому! Это Римов звонил… Генерал…
– Комиссар полиции, – уточнил Кошкин. – У него на двери написано…
– Говорит, нас заметут на военные сборы… Так что жди повестку, Володенька…
Кошкин задумался. Интересный получался расклад: руководствуясь непонятно чем, комиссар полиции вдруг предупредил Пульсара о мобилизации. С чего бы такая забота со стороны чиновника в полицейских погонах? Ни с того ни с сего… А может, все-таки было с чего? Ведь он спас их однажды, вырвав из лап Татьянохи.
– Идиоты! – заорал Пульсар. – Паразиты! Додумались!
Кошкин молчал. Он был в замешательстве. Тем более что никогда не служил. Он всегда полагался на профессионалов в погонах и считал, что это их дело – родину защищать.
Прикрытая дверь на террасу вдруг распахнулась, в проеме показалась Катя.
– Идите скорее! – крикнула она. – Смотрите, что там творится, – и снова скрылась.
Кошкин бросился за ней следом, вбежал в помещение и замер перед видеоковриком. Двое разного пола лежали голыми среди кустов – задницами друг к другу. И тот же ведущий, что вещал перед этим с экрана о толерантности, приставал к ним теперь с микрофоном.
«Скажите хоть слово! – звенел он в микрофон, нагибаясь к мужчине. – Как вас угораздило?»
Однако мужик лишь мычал, едва шевелясь, после чего репортер с тем же вопросом обратился к андроиду.
«– Деньги… – ответила дама-андроид грудным прокуренным голосом. – И разошлись, как в море корабли…
– Но вы же, извиняюсь, травмируете! – воскликнул репортер. – У вас, насколько известно, имеется устройство, с помощью которого, говорят, происходит… Как бы это лучше сказать? Вы берете клиента на прицеп. Он без вас никуда…
– Мы действуем в рамках Гражданского кодекса. Не зря в старину говорили: договор дороже денег. Надо платить… Короче, абордаж неизбежен в подобном деле.
– Минуточку! – оживился репортер. – Всего один вопросик могу я задать?!
– Не можете! – хрипнула дама. – Я кончила, а теперь отстаньте!»
Катя сидела на диване у противоположной стены. Шендерович сидел с ней рядом. Кошкин стоял, не шевелясь и не зная, что на это сказать. У него самого был андроид в услужении, но подобного не было никогда.
Тем временем репортер продолжал:
«Цена вопроса – это как минимум изуродованный член. Статистика – упрямая вещь. В течение недели в результате программного сбоя в больницы нашего региона доставлено несколько сотен любителей острых ощущений – тех самых, кто любит на лоне природы. В результате подобного пристрастия – полная невозможность совокупления в дальнейшем, поскольку…»
Он вынул из папки фотографию искривленного члена в виде толстой буквы «Г» и продолжил повествовать:
«В состоянии эрекции, между прочим… А теперь скажите, как этим можно пользоваться?! Это вредительство! Покушение на генофонд нации! В связи с этим у меня возникают два вопроса: кто за этим стоит и как с этим бороться?»
Репортер вышел из зарослей на дорогу, подошел к двухэтажному зданию с колоннами у входа и стал приставать к молоденьким девушкам. За спиной у него виднелась табличка с надписью: «Центральная библиотека имени Гончарова И.А.».
«Поволжское бюро Эн-Тэ-Видео „Откровение“! – продолжил он, обращаясь к двум девушкам. – Старинная библиотека приобрела второе дыхание. Или я ошибаюсь? Представьтесь, пожалуйста…»
Однако девушки обошли его и продолжили путь к двери библиотеки. Репортер метнулся к другой девушке, постарше. Та остановилась и с любопытством стала его разглядывать. Репортер представился и стал щебетать, удивляясь попутно, что молодые люди вновь посещают библиотеки.
Но девушка его огорошила:
«– Смотря какие библиотеки. Эта, например, посещается членами нашего сообщества. Может, слышали? Нас именуют как общество непорочной любви… Мы – девушки, ими и останемся навсегда.
– А дети?! – удивился репортер. – А мужчины?! Им-то как быть в таком случае?
– Об этом пусть у государства болит голова… – Девушка сделала шаг в сторону. – Извините, мне пора».
Журналист поклонился ей, обернулся к телекамере и зачастил, убыстряясь:
«Такова на сегодняшний день ситуация – она сложилась в республике в связи с последними событиями! Искусственный разум идет ва-банк! Или это сбой в программе?! А может – все вместе?! Звоните! Поволжское бюро Эн-Тэ-Видео „Откровение“! Специально для вас! Евгений Николаев и просто Петров…»
Глава 16
Старая любовь
Софья Степановна Кошкина оставалась на даче, как об этом просил ее сын перед отъездом. И женщина стойко держала слово, хотя временами хотелось съездить в город и навестить квартиру. Эта квартира досталась ей от родителей-интеллигентов, преподававших когда-то в местном университете. Интересное было время. Искусственным интеллектом даже не пахло, каждый человек был сам по себе, и это считалось нормой. Потом появился ИИ – и все пошло кувырком. Женщины стали рожать детей из-под палки или вообще не рожать – их стали «высиживать» электронные клуши, с человеческим телом и электронным мозгом. Более того, народ потерял интерес друг к другу, теперь это был не народ, а какие-то странные люди, человеки, каждый из которых больше интересовался электронными устройствами, нежели друг другом. Даже прогуливаясь вместе и катя перед собой коляску с ребенком, каждый из супругов умудрялся разговаривать с кем угодно, но только не между собой. Между собой им было вроде как скучно. Другое дело – на расстоянии! С каким-нибудь электронным устройством или с кем-то из знакомых.
