– Я теперь гражданское лицо.
Хотя Слваста не мог не заметить, что газеты упорно продолжали называть его капитаном Слвастой.
– Мужчина, которого я там видел, был боевым офицером. Вы спасали граждан Бьенвенидо от угрозы паданцев, бесстрашно и самоотверженно. Я горжусь вами, капитан.
– Угроза паданцев, говорите? Я не слышал ни слова о гнезде с тех самых пор. А мы с вами оба знаем, что паданец не мог быть один.
Джелесис поморщился.
– Капитанская полиция, будь она неладна. В Варлане не появлялось гнезда вот уже пять веков. Теперь они исходят на дерьмо от страха, что гнездо все-таки завелось. Среди шерифов сейчас сплошь грызня и подковерная борьба. Но, к их чести будь сказано, поисками паданцев они тоже занялись всерьез. В настоящий момент никто не может войти в правительственное здание, не уколов палец иглой для демонстрации, какого цвета кровь. Они найдут остальных паданцев, не волнуйтесь. Неудачи никто не потерпит. Только не тогда, когда речь идет о гнезде.
– Отрадно слышать.
Слваста хорошо представлял себе, какое давление сейчас испытывают политики. Даже официальные газеты рассуждали о том, что власти допустили появление гнезда в Варлане.
Два официанта в накрахмаленных белых куртках принесли суп из помидоров и красного перца. К супу был подан хрустящий хлеб – еще теплый, только из печи. Слвасте пришлось согласиться, что это действительно вкусно; посещать клуб «Вестергейт» имело смысл не только из соображений престижа.
– Отличный суп, – признал он.
– Рад, что вам нравится. Наслаждайтесь, пока можно; нашу экономику ждут серьезные испытания. Нам всем придется затянуть пояса.
– Почему?
Джелесис задержал серебряную суповую ложку у самых губ и бросил на Слвасту строгий взгляд.
– Прошу вас, не разыгрывайте наивность. «Демократическое единство» поддерживает убийство модов. Политика вашей партии в этом отношении достаточно ясна и недвусмысленна.
– Да, мы поддерживаем прекращение зависимости от модов.
– Вы говорите о геноциде.
– Я дважды в своей жизни сталкивался с модами, которых контролировал паданец. На два раза больше, чем хотелось бы. Оба раза мне посчастливилось остаться в живых. Я не хочу испытать это в третий раз. Боюсь, я уже исчерпал свою удачу.
– Могу вас понять. Вполне вероятно, ваше желание исполнится. Общественное сознание было потрясено происшествием на станции Донкастор. Два стойла из числа небольших уже закрылись. Лишь вопрос времени, сколько продержатся остальные.
– Вы ожидаете, что я им посочувствую?
– Нет. Но вы должны признать: это серьезно затруднит нашу жизнь. Казначейство не может сказать, насколько повредит экономике невозможность использовать труд модов.
– Как вы сказали, нам придется затянуть пояса. – Слваста поднял ложку, привлекая внимание к своим словам. – Всем – кроме тех людей, у которых не было ничего, а теперь они завалены предложениями работы. Низший класс наконец получил новые возможности.
– И они радостно отдадут свои голоса за «Демократическое единство»?
– Мы на это надеемся.
Джелесис понимающе кивнул.
– Чего вы хотите?
– Это вы меня пригласили.
– Да, пригласил. Могу ли я говорить с вами прямо? И пусть сказанное останется между нами.
– Честно говоря, прямой разговор будет для меня облегчением. Если я чему и научился на заседаниях совета, так это одному: я не самый великий политик.
– Я удивлен, что вы в настоящий момент не мэр Налани.
– Удивлены? Посмотрите, что стало с предыдущим мэром.
– Туше. Ну хорошо.
Джелесис отодвинул суповую тарелку и пристально посмотрел на Слвасту.
– У меня есть друзья в Национальном совете, которые очень хотят договориться с «Демократическим единством».
– Члены «Гражданской зари» хотят соглашения с нами? Мне трудно в это поверить.
– Высшие эшелоны партии – да, хотят.
– Ха! Их так интересуют заштатные районы вроде Налани?
– Слваста, посмотрите фактам в глаза, ваш Налани гроша ломаного не стоит. Уракус, ваша партия может даже принести пользу району. Джу свидетель, никому больше Налани не нужен. Но промежуточные выборы пройдут менее чем через восемь месяцев. Речь идет о трети районов Варлана, многие из них бедные. Можно получить места в Национальном совете.
– И ваших друзей это волнует? – спросил Слваста.
Бетаньева и Кулен уже набирали потенциальных кандидатов на посты в районах. У них было предостаточно добровольцев: все воодушевились недавними успехами «Демократического единства». И, пожалуй, история героя Эйншем-сквер тоже сыграла свою роль.
– Некоторые из этих районов могут стать вашими, – сказал Джелесис. – Может, вы даже получите место в Национальном совете. Лэнгли, например.
– Каким образом?
Слваста отчаянно желал, чтобы на его месте сейчас сидели Кулен или Бетаньева. Политика с ее запутанными многоходовками, блефом и фальшивыми речами была тем, чего он никогда не мог понять. Он всегда боялся остаться в дураках, когда ему предлагали хитроумную сделку. А уж пытаться выдвинуть столь же продуманные встречные предложения…
– Выслушайте меня, – мягко сказал Джелесис. – Я действительно имел в виду то, что сказал: вы получите.
– Мы?
– Нет. Вы лично. Вы окажетесь очень к месту в Национальном совете. Подумайте об этом. Вы не принадлежите к богатой семье, которые вызывают недовольство среди большой части населения. Вы достойно служили в полку. Весь город видел, как вы бесстрашно противостояли угрозе паданцев. Вы честный человек. Люди доверяют вам, и они правы. Вы идеальный кандидат.
Слваста вспомнил похожий разговор, состоявшийся не так давно, – друзья убеждали его, что он идеальный кандидат в вожди партии «Демократическое единство».
– Мне трудно поверить в такое предложение со стороны «Гражданской зари».
– Слваста, вы именно тот человек, который нужен. Славный малый, который хочет лучшей жизни для людей. Для народа. И если вы окажетесь в Национальном совете, то заставите отсталые элементы «Гражданской зари» присмиреть и обратить внимание. Как вы полагаете, не слишком ли долго они отвергали и игнорировали бедняков?
– Ну конечно. Именно поэтому мы организовали «Демократическое единство».
– Туксбери держит Лэнгли в течение последних тридцати шести лет. Он глупый, мелкий, тщеславный человечек. Район пришел в упадок под его руководством, ведь он на первое место ставит интересы своей семьи и их компаний. Худший тип политика на Бьенвенидо. Меня заверили, что, если вы выставите свою кандидатуру, «Гражданская заря» не станет поддерживать Туксбери. Вы выиграете выборы. Только и всего.
