– Противник не должен знать, сколько нас осталось.
Гюнтер согласно кивнул.
– Слышали приказ, ребята? Выполнять!
Глава 8
Поредевший после тяжелого, кровопролитного боя отряд уходил все дальше в лес, в болота, заметая и путая следы, чтобы оторваться от возможных преследователей. Наконец, когда гвардейцы выбились из последних сил, Федор дал приказ устроить привал.
– Послушай, Гюнтер, кто же напал на принцессу? – задал он капитану мучивший его вопрос.
– Какие-то лесные разбойники, – вздохнув, ответил капитан.
– И что, все местные разбойники имеют такие доспехи и вооружение?
– Не все, конечно…
– Гюнтер, ты чего-то недоговариваешь.
– А чего тут говорить? Это не разбойники, это личная гвардия лорда Тарэкса, гербы они сняли, но я многих знал в лицо…
– Так-так…
– Испугались?
– Да нет, просто думаю, что дальше делать…
– Принцесса освободила вас от обязанности…
– Не болтай глупостей, – резко прервал его рыцарь.
– Извините, сэр!
– Они всю карету болтами изрешетили, мерзавцы, убить ее пытались!
– Да, неплохие ребята были, ведь лорд приказал Виолу живьем взять…
– Неплохие? Капитан, что-то мне совсем плохо стало… – И рыцарь, слабея от полученных ран, стал медленно оседать на землю.
Подаренная Черным драконом особенность – «кожа дракона» – оказалась как нельзя кстати. Благодаря подарку Федор избежал обильной потери крови, так как его кожа стала практически непробиваемой для мечей и арбалетных стрел. Но в то же время она оказалась гораздо тоньше драконьей шкуры и от физического воздействия оружия защитить не могла. После боя на теле парня, несмотря на доспехи, синими пятнами расплылись огромные синяки от пропущенных ударов мечом и одно в боку от арбалетной стрелы, демонстрируя места закрытых переломов и поврежденных мышц. К вечеру у Федора поднялась температура, и он потерял сознание…
– А ведь у меня сегодня день рождения, – задумчиво сказала Виола, сидя у костра.
– Извините, за всей этой суматохой как-то забыл об этом, моя госпожа. Поздравляю вас с пятнадцатилетием… – ответил Гюнтер, низко поклонившись.
– Вы ведь все мои рабы?
– Да, и душой и телом, моя госпожа, – подтвердил Гюнтер.
– Телом… – задумчиво произнесла девушка. – Прошу вас подготовить жаровню и щипцы. Вам всем будет немного больно, но придется потерпеть.
– Мне кажется, ваше высочество, что сейчас не самое лучшее время для этого. Многие ранены…
– Вы оспариваете мои приказы, мой капитан?
– Нет, что вы…
– Выполняйте!
– Благодарю вас, госпожа, за оказанную милость.
– Это меньшее, чем я могу наградить вас за вашу верность!
Когда сэр Федор очнулся, то увидел странное зрелище: принцесса, раскалив какую-то железку на костре, поочередно прикладывала ее к правому плечу каждого из своих гвардейцев. Те покорно подходили к ней, вставали на одно колено и, получив метку раскаленным металлом, поблагодарив, покорно отходили в сторону. Тех, кто не мог ходить, подносили к ней на носилках.
«Интересно, я брежу или это все на самом деле? Другого времени для своих развлечений она выбрать не смогла. У девки явно не все в порядке с головой! Даже тяжелораненых не пощадила. Они еще и благодарят за милость… Рабы и есть рабы! Надеюсь, до меня она не доберется…» – И рыцарь вновь потерял сознание.
К удивлению Федора, раненые поправлялись очень быстро, более того, даже его раны, на излечение которых, судя по его опыту, требовалось не менее месяца, исцелились буквально через две недели…
– Сэр Федор, – с почтением произнес подошедший к нему Гюнтер, который после прошлого боя стал относиться к нему с гораздо большим уважением. – Ребята в основном встали на ноги. Надо уходить отсюда, а то уже пришлось пришить двух шпионов.
– Это вы не местных крестьян, случаем, порезали? – уточнил Федор.
– Навряд ли, что делать местным на этом болоте, поганки собирать? Да и руки у тех типов были холеные, а без мозолей крестьянских рук не бывает.
– Хорошо, куда выступать будем?
– Ее высочество приглашает вас к себе на совет, там все и обсудим. Не позволите ли вы и мне присутствовать на совете?
– Да, не позволю. То есть нет, не позволю. Ну, елки-палки, я буду только рад вашему присутствию. Пойдемте, проводите меня.
Военный совет состоялся в большом шалаше, собранном из еловых веток. Несмотря на все переживания, принцесса держалась очень хорошо, но выглядела бледной и похудевшей, под глазами у нее образовались круги, которые только подчеркивали белизну ее кожи.
– Прежде чем начать совещание, – начала принцесса и немного покраснела, – я хочу извиниться перед сэром рыцарем за свое недостойное поведение в начале нашего похода…
– Уверен, у вас были на то веские причины, – из вежливости поддакнул ей Федор.
– У меня была мигрень, я была не в духе и поэтому вела себя очень грубо… Прошу вас простить меня, обещаю, впредь подобного отношения к вам я не позволю!
– Ну что вы, послушали бы вы, как нас комбат называл! Построит, бывало, на плацу… Гм… Извинения приняты. Давайте приступим к обсуждению текущей ситуации.
– Да-да, Гюнтер, доложите, как у нас обстоят дела с гвардейцами.
– Из восемнадцати раненых, благодаря вашим стараниям, госпожа, в живых остались все… – начал доклад капитан.
«Да, видел я ее старания», – подумал Федор, но счел за лучшее промолчать.
– …Тринадцать гвардейцев уже способны двигаться сами, еще пятеро поправятся через пару недель. Но к бою со свежим противником отряд не готов… И в то же время оставаться на месте нельзя, скоро нас здесь выследят. И углубляться дальше в болота мы не можем, там начинаются непроходимые топи, ни карету принцессы, ни ее багаж мы пронести не сможем.
– Гюнтер, ну что ты, какая карета, какой багаж? Если понадобиться, все лишнее утопите, – остановила его Виола.
– Я предлагаю, купив пяток телег, переодеться крестьянами и, проехав в Дозенвиль, официально объявиться там перед городской ратушей, как и предлагал Гюнтер до боя, – предложил Федор.
– Гм, простите, сэр рыцарь, мы ребята не гордые, если надо, и тряпье наденем, а как вы?
– Все то же самое надену, чтобы не выделяться. Можно военную форму и оружие на дно телег спрятать, а вас, принцесса, нарядить селянкой, – предложил Федор. – И еще двух-трех гвардейцев посмазливей подберите, женщинами нарядим, пусть семейные пары изображают.
– Я не против, могу в селянку переодеться, но когда к ратуше подъедем, кто нас, голодранцев в лохмотьях, слушать будет? – спросила Виола.
