– Ах, не надо, сэр Федор, меня же потом замуж не возьмут!
– Стерва, прибью, дрянь! – громко ругался доблестный рыцарь, очевидно собираясь перейти к еще более решительным действиям.
– Сэр Федор, прекратите, как вам не стыдно! – закричала Виола, подбежав к распластавшейся на земле парочке.
Очевидно, окрик принцессы привел в чувство распоясавшегося мужика, он резко отпрыгнул в сторону, примерно метра на полтора, после чего споткнулся и растянулся на земле. Виола, потрясенная увиденным, и несчастная Дина бросились навстречу друг другу.
– Ваше высочество, вы второй раз спасаете мне честь, а возможно, и жизнь, – заплакала женщина, упав перед Виолой на колени. – Позвольте мне остаться и служить вам до самой вашей смерти.
– Ну что ты, – расчувствовалась Виола, – мы, слабые женщины, всегда должны помогать друг другу.
– Вы так добры, госпожа, – продолжая плакать, произнесла Динара, целуя запястье принцессы.
– Виола, эта женщина опасна для вас! – крикнул телохранитель, пытаясь подняться.
– Не хочу слушать никаких твоих жалких оправданий. Никогда бы не подумала, что ты опустишься до такого.
– Ой, как вы могли доверять этому извращенцу жизнь и даже честь, просто ужас какой-то, – встряла Дина.
– Да почему извращенцу-то? – не понял Федор.
– Сэр Федор, я требую, чтобы вы извинились перед несчастной женщиной, которую оскорбили таким отвратительным способом.
– Что? Извиняться перед ней? За что? Не буду!
– Так вот, слушайте мой приказ! – В голосе принцессы зазвенели стальные нотки. – Или вы сейчас же извинитесь перед Диной и пообещаете впредь никогда не поступать подобным образом, или я запрещу вам сопровождать меня.
– Вас убьют, и сделает это…
– Пусть убьют. В любом случае я не позволю охранять себя человеку, который не может вести себя прилично, тем более с женщинами.
– Виола, послушайте меня…
– Никаких оправданий. Или извинишься, или мы с вами, доблестный рыцарь, расстанемся навсегда.
«И что делать? Объяснений она слушать не хочет, с Диной ее оставлять опасно… Бросить эту дурочку одну, пусть она даже и сумасшедшая, я тоже не могу…»
Телохранитель помолчал минуту, оценивая происходящее, и, тяжело вздохнув, с виноватым видом произнес:
– Принцесса Виола и Динара, прошу вас простить меня за это непростительное поведение. Единственная причина, толкнувшая меня на этот не имеющий оправдания поступок, – красота великолепной женщины, которая и привела к временному помутнению моего рассудка. Обещаю вам, что это больше не повторится.
– На первый раз я прощаю вас, сэр Федор.
– Ой, какую речь загнул, я даже покраснела… Хорошо, я тоже его прощаю, но пусть он идет подальше от нас, в метрах пятнадцати… Я все-таки его боюсь…
И хитрая стерва, так чтобы не видела Виола, высунула язык и показала рыцарю растопыренные пальцы руки, намекая на обещанные пять минут. Доблестный рыцарь вытерпел и это…
Федор оседлал лошадей и помог Виоле сесть в седло. Его спутницы тронулись в путь верхом, а рыцарь, в скверном настроении, поплелся за ними пешком, обдумывая сложившееся положение.
– Ой, железка по ногам бьет, – через несколько минут езды капризным голосом произнесла Динара и, отстегнув притороченный к седлу арбалет, откинула его в сторону. Вскоре в траву полетел и колчан с арбалетными болтами.
«Вот дура, оружием раскидывается, – подумал телохранитель и поднял колчан с земли. – Теперь эти железки мне на себе тащить придется. Стоп, а не пристрелить ли мне эту дрянь, пока не поздно? Нет, нельзя, тогда Виола точно поверит, что я маньяк-насильник, да и убивать женщину выстрелом в спину…»
Федор вздохнул. Расстроило его не то, что принцесса не поверила его оправданиям, и не то, что Динара посмеялась над ним, выдавив извинения за преступление, которое он не совершал! Все было гораздо серьезнее и хуже… Он, имевший звание мастера спорта по самбо, офицер диверсионного подразделения с навыками боевого применения самых различных приемов, оказался слабаком! Ему не удалось вырваться из цепких рук Динары, когда та с нечеловеческой силой навалилась на него, чтобы выставить насильником перед Виолой. Рядом с принцессой ехал враг, с которым он не смог справиться сейчас, значит, не сможет справиться и потом. И он с досадой осознал, что бессилен что-либо сделать…
– Сто-оп. У меня же есть Лохматик! Лохматик, ты здесь? Все слышал?
– Да, – промямлил зверек, высовываясь из сумки. – Вы с Динкой здорово меня помяли, когда она тебя завалила. Вот и не успел удрать…
– Кто она такая и как ее можно убить, если понадобится?
– Это… это Динара, и убить ее невозможно… Не спрашивай меня!
– Как не спрашивать? Ты же обещал помогать мне, когда просил взять с собой! Рассказывай, кто она такая, а то в поле выкину или придушу, гадина трусливая!
– Ну, выкинь или придуши, – покорно ответил Лохматик, – только не спрашивай…
– Ты что, так ее боишься?
– Не-е, – небрежно махнул лапкой зверек, – я не боюсь. Я не боюсь, меня трясет от ужаса, когда я вспоминаю про свое первое знакомство с ней…
– Значит, опять будешь предлагать бежать?
– Что ты, зачем? Если за дело взялась Дина, бежать бесполезно, все равно даже из-под земли достанет… – И зверек, жалобно заскулив, забился в глубину сумки…
Глава 16
– Что, поматросил и бросил? – зло спросила мать и влепила дочери звонкую пощечину. – А я тебе говорила, не связывайся с этим заезжим молодцем. Где его искать-то теперь?
– Не знаю-ю-ю…
– Ладно, теперь поздно реветь!
– Я его любила, а он… у-у-у…
– Мне вот так же «повезло», от одного красавчика, только ты мне на память и осталась… Думала, хоть у тебя жизнь удачно сложится, да, видно, не судьба! Правильно в народе говорят: не родись красивой, а родись счастливой.
– Он говорил, что лю-ю-юбит, – плакала навзрыд девушка.
– Ну да, а что он еще тебе, дуре, скажет? Вот выгоню тебя из дома, чтобы знала, как шляться с кем попало!
– Мамочка, прости…
– А что тебе в моем прощении? Кто теперь тебя такую замуж возьмет?.
– И-и-и…
– Слушай, а ты, часом, не беременна?
– Не зна-а-а-ю…
– Сходи к знахарке, проверься!
– Мамочка, не выгоняй… – упала девушка на колени перед матерью.
– Выгоню сразу, как в подоле принесешь, зачем такая дура в семье нужна, позорище ты мое…
– Отомщу мерзавцу, убью, век помнить будет!
– Да ты что, дочка, спятила? Не стоит себе жизнь портить, да и не силком он тебя брал…
