«Как бы не так! Следы укусов были не лисьими. Я в этом уверена…»
Перед глазами Грозы промелькнула окровавленная глотка Шёпота. Она должна донести до Счастливчика свои опасения! Пусть даже они настолько черны и отвратительны, что противны до тошноты ей самой…
— Бета, — снова заговорила Гроза. — А что, если это сделала собака из нашей стаи?
— Угомонись! — в глазах Счастливчика засверкал настоящий гнев. Гроза тут же осеклась и попятилась. — Прекрати молоть чепуху. Немедленно! То, что случилось с нашим Шёпотом, пережить тяжело. Тяжело для всей нашей Стаи. Я понимаю твоё отчаяние. Но всё же пообещай мне, что этот разговор останется между нами, и ты не будешь донимать других собак своими не… нелепыми домыслами!
«Менее нелепыми, чем твоя попытка свалить всю вину на лис. Готов ты признать это или нет», — подумала Гроза. Но вслух ничего не сказала. А только опустила голову, искоса наблюдая за Бетой. Тот нервно заходил перед ней взад-вперёд, размахивая хвостом и сшибая им с травинок капли росы.
— Стая под ударом, Гроза. Ты хоть это понимаешь? — пролаял, наконец, пёс. — И нам сейчас необходимо быть сильными и сплочёнными — ради Альфы, ради щенков, ради всех наших собак. Своими обвинениями ты посеешь в стае панику, в результате чего собаки начнут бросаться друг на друга. А, скорее всего, они начнут бросаться на тебя! — Счастливчик смягчил тон, но не поколебался в своей уверенности: — Шёпота убили лисы, Гроза! Ничего другого я слышать больше не желаю.
И, не дожидаясь её ответа, пёс повернулся к собаке спиной и поспешил следом за Альфой.
Гроза проводила его долгим взглядом. Её охватила неясная тревога.
«И как же мне теперь быть?»
Бета наказал ей строго-настрого — держать свои подозрения при себе.
Ладно! Гроза энергично встряхнулась и засеменила к лесу. Но с каждым шагом ей в голову лезли всё новые и новые нехорошие мысли…
Счастливчик был её Бетой. И свои приказы он отдавал не просто так. Его распоряжения всегда были продуманы и взвешены. Наверняка у него и на этот раз имелась веская причина обвинять в смерти Шёпота лис. Возможно, Счастливчик знал что-то такое, чего не ведала она…
В конце концов, чего бы стоила их стая, если бы её члены не доверяли своим вожакам и сомневались в разумности их приказов?
Гроза вынырнула из лесных зарослей на поляну, и её взгляд тотчас упал на тело Шёпота. Оно так и лежало на том месте, где он умер. При виде его страшных ран Гроза снова вздрогнула и затрепетала, как будто прямо под ней разверзлась Собака-Земля. Нет, нет и нет! Лисы не могли этого сделать! Как можно отрицать очевидное? Но что же делать? Закрыть глаза на все доказательства и утаивать правду, как велел ей Счастливчик?
Другие собаки всё ещё толпились вокруг Хромого, обсуждая ответный удар по лисам.
— Посмотрим, как этим шелудивым тварям понравится нападение на их собственный лагерь, — проворчал Бруно.
— Нам следует напасть на них неожиданно, ночью, — обнажила свои острые клыки разъярённая Кусака.
Гроза было открыла пасть, чтобы возразить, но в ушах тотчас же зазвенел приказ Беты. И собака сдержалась.
Она неслышно приблизилась к Шёпоту, присела рядом и всхлипнула:
— Прости, что я оставила тебя!
Будь Шёпот живым, он простил бы ей всё! Гроза это знала… Она взглянула на располосованный бок мёртвого пса, и шерсть на её спине вздыбил нестерпимый, гнетущий стыд. Шёпот всегда выказывал ей доброту, заботу и восхищение. А она? Она стеснялась этого, раздражалась и даже… злилась на него. Она хотела, чтобы он оставил её в покое…
«Вот и сбылось моё желание», — Гроза подавила в горле стон отчаяния и позднего раскаяния.
Возможно, Шёпота убила чужая собака или какое-то неизвестное существо, раньше не попадавшееся им на глаза Если бы ей удалось найти доказательства, что убийца Шёпота был не из стаи… Тогда бы Счастливчик прислушался к ней, и настоящий виновник убийства не избежал бы их справедливого мщения.
Должно же здесь быть что-то ещё. Гроза напрягла все свои чувства — слух, зрение, обоняние — и снова зорко оглядела глазами поляну. Вроде бы ничего странного… Не успокоившись, собака встала и начала неспешно обходить тёмное пятно на земле. И тут её взгляд привлекла тропинка примятой травы, убегавшая от тела Шёпота в заросли деревьев. Внимательно приглядевшись к тому, как лежали былинки, Гроза поняла: тропинка вела не в лес, а из леса. Выходило, что Шёпота притащили на поляну откуда-то из чащи!
Медленно, стараясь ничего не задеть, Гроза проследовала по тропке к ближайшему дереву. А, миновав его, углубилась в темневшую глушь. Она всё время внимательно принюхивалась, надеясь учуять следы другого существа — пускай лисицы, пускай даже косматого. Кого угодно, лишь бы не собаки! Но вокруг витал только один запах — запах смятения. Того самого, что застыло в глазах у Шёпота. И этот запах заглушал всё… до тех пор, пока ноздри Грозы не уловили что-то влажное и холодное, и тяжёлый дух крови не заполнил весь её мир. Собака застыла, как вкопанная. На миг перед глазами у неё всё поплыло. Но, как только зрение прояснилось, Гроза обернулась и окинула взглядом весь пройденный путь. Вся тропинка была в пятнах и брызгах. Однако запах крови ударил ей в нос только здесь, возле густого тёмного пятна и маленького кусочка чего-то красного. Да ещё нескольких серых волосков, колыхавшихся в воздухе от её дыхания.
Грозе стало не по себе. Земля начала уходить у неё из-под лап. А перед глазами живо предстала картина трагедии, разыгравшейся среди деревьев в лунном полумраке. Как будто Собака-Солнце всё ещё спала. И она, Гроза, вернулась в страшную, погибельную ночь и воочию увидела смерть Шёпота.
Тусклый свет Собаки-Луны едва пробивался сквозь плотную листву, окропляя серебряным глянцем серую шёрстку Шёпота, спокойно петлявшего между тенями.
«Он шёл тут», — подумала Гроза, глядя на тропку, вьющуюся между кустами и деревьями. Пёс направлялся к их лагерю, ничего не опасаясь и не таясь. «А почему он должен был осторожничать? Он ведь находился на нашей территории: до дома: лапой подать». Это место хорошо просматривалось из логова патрульных. Вполне естественно, что пёс считал себя здесь в полной безопасности.
И тут неожиданно из темноты вынырнула другая собака…
Грозе очень хотелось разглядеть след или унюхать запах лисы или иного зверя, но всё вокруг подтверждало её подозрения. Шёпота подстерегла именно собака! «И она пришла… этим путём».
Она подкралась к Шёпоту сбоку и встала между ним и безопасным, открытым пространством.
Гроза подняла голову и принюхалась. Но кроме привычных запахов стаи она опять ничего не уловила. Никаких следов присутствия лис. Никаких незнакомых душков. Собаки проходили здесь постоянно, патрулируя округу или волоча домой добычу. И ни один запах не выделялся из общей массы… ни один, кроме запаха Шёпота. Его смятение — сильное и резкое — незримо витало в воздухе.
