«Допустим, на него напала чужая собака… Тогда получается, что Шёпот не учуял и не заметил её!»
Убийца беспрепятственно набросилась на пса. И, прежде чем он осознал, что происходит, её зубы уже глубоко впились в его глотку. Шёпот пытался сопротивляться, но убийца вонзала в него свои клыки снова и снова… То в спину, то в бок… пока он, обессилев, не рухнул у её лап наземь. А затем злодейка перетащила пса на поляну и в дикой, бешеной ярости, утроившей её силы, разодрала ему бок когтями.
Собака-убийца не оставила Шёпота там, где он упал. И не спрятала его в зарослях. Она хотела, чтобы его нашли! Она хотела, чтобы вся стая увидела его мёртвым и испугалась. Убийца дождалась, когда из груди Шёпота вырвался последний булькающий выдох. Потом развернулась и убежала тем же путём, которым пришла… окропив его брызгами крови, стекавшей с её морды и конечностей.
Капля чего-то тёплого и влажного упала на лапу Грозы. Со сдавленным воем собака отпрянула в сторону.
Но капля оказалась её собственной слюной. Гроза не заметила, как непроизвольно открыла пасть и пустила её, воображая борьбу Шёпота с убийцей.
Спотыкаясь, она отошла от зловещей лужи тёмной крови и тряхнула головой так сильно, что уши хлестнули её по морде.
«Очнись!» — скомандовала Гроза самой себе. Увы, она слишком хорошо понимала, что всё это — не сон. Картина преступления была такой ясной… пугающе, ужасающе ясной! Гроза представляла её себе во всех подробностях. И настолько отчётливо, как будто сама присутствовала там.
Как будто это она была той страшной убийцей…
«Нет! Нет! Нет! Даже не смей так думать!» — в полный голос взвыла собака. Наверное, Счастливчик был прав: у неё просто разыгралось воображение: «Я же охотилась в это время за Золотой Оленухой. Со мной были Счастливчик и Кусака. Я не спала и, значит, не ходила во сне».
Даже если на неё накатил какой-то тёмный порыв, даже если он превратил её из хорошей собаки в злую… Даже если всё то, в чём другие собаки подозревали свирепых псов, было правдой… она не могла убить Шёпота прошлой ночью!
«Его тело было холодным, — зазвучал в подсознании вкрадчивый голос. — Нашли его этим утром. Но никто из собак не сказал, что убили его прошлой ночью».
Сердце Грозы внезапно пронзил дикий ужас. Поджав хвост, она стремглав побежала назад на поляну.
«Можно ли полагаться на свою память? Можно ли, бродя во сне, быть до конца уверенной в том, где ты была и что делала?»
Глава 2
Собака-Солнце уже забралась на макушку неба. Её золотистый свет просачивался сквозь ветви деревьев до самой земли. Альфа и Бета так и не вернулись на поляну. Какое-то время остальные собаки ещё обсуждали, как отомстят за смерть Шёпота, а затем, исчерпав все идеи, медленно потянулись в лагерь — поодиночке или парами. Только Гроза не сдвинулась с места. Она, как сидела возле Шёпота, так и продолжила сидеть. И проходившие мимо собаки бросали на неё неловкие взгляды.
Некоторым, правда, пришлось задержаться на поляне. Стая Хромого совещалась по поводу дальнейших действий патрульных. Несмотря на категоричное заявление Луны о невозможности усиленного патрулирования в течение долгого времени, мимо Грозы пробежали аж пять собак, получивших задание проверить каждый кусок их территории на наличие лисьего логова.
Похоже, Гроза единственная из всей стаи могла сидеть неподвижно. Остальные собаки в отсутствие приказов от Альфы или Беты пытались чем-то себя занять. Одни суетились в лагере, хватаясь за любую мелкую работу, другие — сбившись в кучки — негромко переговаривались у кромки поляны или на берегу пруда. Даже не видя их, Гроза слышала их поскуливание и ощущала общую встревоженность.
Собаки поочерёдно возвращались и молча, понурив голову, усаживались ненадолго рядом с Грозой и Шёпотом. Как будто хотели выразить им своё соболезнование, но не знали, как правильней это сделать. А потом, так же молча, без единого звука, поднимались и поспешно убегали прочь.
— Как ты, Гроза, держишься? — послышался вдруг тихий и мягкий голос. Подняв глаза, собака увидела доброго Микки.
— Ничего, я в порядке, — ответила она, хотя чувствовала себя хуже дюжины загнанных кроликов.
Микки кивнул. Какое-то время они сидели молча, прежде чем пёс снова заговорил:
— Мы так и не обнаружили лисьих следов, — вздохнул он и, прищурившись, покосился на тело Шёпота. — Мы нашли то место, где на него напали. Но никаких следов убийцы.
Гроза взволнованно почесала за ухом. Её так и распирало сказать Микки, что они никогда не найдут следов лис. Потому что никаких лис на территории стаи прошлой ночью попросту не было.
«Сталь, Вертушка и Ворчун мертвы. Если не считать Счастливчика, Микки — единственный пёс, которого я знаю дольше всех. Мне не хочется от него что-то скрывать!»
Но её Бета приказал ей держать язык за зубами, а Гроза привыкла слушать вожаков. И была на хорошем счету в стае, хотя её недавний разговор со Счастливчиком оказался безрезультатным.
— Шёпот был бы тебе очень признателен за то, что ты сидишь с ним вот так, — пробормотал Микки. — Я знаю, ты не питала к нему таких чувств, какие он испытывал к тебе. Но ты была ему хорошим другом. Мы обязательно отомстим за его смерть. Обещаю тебе.
— Спасибо тебе, Микки, — кивнула Гроза. Только от этих слов на её языке осталась горечь.
«Не таким уж хорошим другом я была Шёпоту, — подумала Гроза. — Но отныне буду. Так или иначе, но я докажу свою правоту и не дам убийце уйти от возмездия».
К ним присоединился Щётка, чьи узкие плечи за утро ссутулились ещё больше. И собаки замолчали. А через несколько секунд из-за деревьев показался Хромой.
— Пора, — глухо прорычал пёс. — Шёпот пролежал здесь уже слишком долго. Мы должны предать его тело Собаке-Земле. Вы втроём сможете найти в лесу подходящее место и выкопать яму?
— Конечно, Хромой, — благодарно тявкнула Гроза, склонив голову перед Третьим псом стаи. Наконец-то хоть кто-то из собак взял на себя заботу о бедном Шёпоте!
Из них троих Микки был выше по положению в стае. Но, когда они оставили тело Шёпота и углубились в лес, он позволил быть вожаком их маленького отряда Щётке.
— Во время патрулирования я приметил одно чудесное местечко, — виляя хвостом, признался худой жесткошёрстный пёс. — Шёпоту там… ему бы оно понравилось.
— Хорошо, веди нас туда, — тихо сказал Микки. Гроза не проронила ни звука.
Через некоторое время Щётка пролаял:
— Вот здесь!
И их глазам открылась маленькая, поросшая мхом полянка. Стволы деревьев, тоже покрытые мягким зелёным ворсом, источали свежий, слегка сладковатый запах.
