Заходила в кабинет УЗИ как во сне. Колени подкашивались, а в голове царил полнейший кавардак.
Слада одновременно жутко боялась и радовалась возможной беременности. Не знала, как реагировать, не могла понять своих чувств, такие они были разные.
Даже близко не догадывалась, как отреагирует Хватов.
Он ведь только что сделал ей предложение. По-хорошему, надо бы хоть годик вместе пожить, прежде чем заводить ребенка. В нормальных семьях так и есть. А то вдруг решит, что она собралась за него замуж исключительно из-за беременности? Кстати, после рождения ребенка отношения у людей могут резко измениться. Сколько пар расстается в этот период? А они и пожить-то толком вместе не успели.
Кстати, что, если это дитя будет таким же исчадьем ада, как сын Хватова? Слада с таким ребенком с ума сойдет.
«Ну почему? Почему с Данилом всё развивается с такой космической скоростью? Не успеешь привыкнуть к одному, как тебе на голову сваливается другое!»
Узистка в белой форме проводила ее на кушетку, велела раздеться.
Во время процедуры Слада пережила гамму эмоций. Главное — выяснила, что она стопроцентно беременна. Это оказалось отлично видно на экране.
— Вот ваш малыш, видите? — ткнула в точку на экране врач.
Больше она свою работу не комментировала, лишь распечатала заключение и вручила Сладе после того, как та оделась.
— С этим идите к Светлане Борисовне, — проговорила с улыбкой.
Слада шумно поблагодарила врача, вышла в коридор, внимательно изучила снимок, прочитала заключение и похолодела, глянув на срок.
Перед глазами поплыл туман, ноги стали подкашиваться.
Милова еле доплелась до кабинета гинеколога. Вошла, не озаботившись о том, чтобы постучать, рухнула на стул перед Светланой Борисовной и мертвым голосом проговорила:
— Запишите меня на аборт.
* * *
А в это время Хватов сидел в кабинете подрядчика и слушал его жалобные речи.
— Данил Викторович, если бы мы знали, что за материалы так взвинтят цену, мы бы заранее подготовились, нашли других поставщиков… Ну нет у меня таких денег! — последнее Федор Константинович Бродский буквально провизжал по-поросячьи.
Хватов, может быть, и поверил бы в эту сказку, если бы не костюм Бродского. Итальянский, из эксклюзивной серии, можно сказать, штучный экземпляр. Шикарная вещь даже на таком пузане, как Федор Константинович, смотрелась весьма неплохо.
Данил знал, что это за костюм, поскольку сам недавно приобрел очень похожий — специально заказывал из Милана. И вот почти такое же изделие красовался на жирдяе, который жаловался ему на отсутствие средств. И ладно костюм, но офис… Кожаная мебель, стол из дорогой породы дерева, пушистый ковер, за дверью секретарь с ногами от ушей и бриллиантами на шее.
Нет, Хватову сейчас рассказывают сказки и при чем бесталанно. Хорошо, что не поленился и вылетел сюда сам, ему голову не задуришь. Кого-то из подчиненных могли бы и подкупить.
— Нет денег на материалы? — ехидно спросил он. — Но на неустойку найти придется, иначе стребую сразу всю сумму с процентами в судебном порядке!
— Это же разорит мою фирму! — запричитал Бродский, схватившись за собственную лысину.
А Хватова уже начало тошнить от его вида. Чем раньше думал, непонятно.
Данил гадал, где были его глаза год назад, когда выбирал удаленного подрядчика. Этот оказался вором и жмотом, экономящий на всем, чем только можно. Разве такой выстроит надежное здание? Да ему разве что курятник можно позволить возвести.
Пока решал, как бы побольше струсить с этого гада, в кармане пиджака раздалось жужжание.
Данил достал мобильный, и увидел на экране свой домашний номер телефона. Обычно ему из дома не звонили. Экономка предпочитала решать вопросы при встрече, телохранители тоже не беспокоили. Малышка Слада всегда звонила ему с ее личного телефона.
«Вдруг что-то случилось?»
Грудь прошило волнением. Он тут же встал, чем вызвал ужас в глазах Бродского. Коротко бросил:
— Важный звонок.
Тот закивал:
— Конечно, конечно! Оставайтесь тут, я сам выйду!
И действительно выскочил из своего же офиса, что повергло Хватова в недоумение. Ни совести у человека, ни чувства собственного достоинства.
— Да, — ответил на настойчивый звонок, усевшись обратно в кожаное кресло.
На другом конце провода всё же оказалась экономка:
— Данил Викторович, прямо не знаю, как сказать… Но сказать нужно, ведь вы просили сообщать о важных вещах касательно Слады Сергеевны…
Хватов действительно отдавал такое распоряжение в самом начале их со Сладой совместной жизни. Вряд ли драгоценной малышке понравилось бы, что прислуга была призвана за ней следить, но до сегодняшнего дня ничего особенного ему так и не доложили. Не о чем оказалось докладывать. И тут на тебе — звонок.
Правильнее и честнее было бы сказать что-то типа: «Если у Слады будет что-то важное мне сказать, она сделает это сама». И на этом отключиться. Но любопытство — злая штука, ведь замучит его.
— Что там по поводу Слады Сергеевны? — спросил с интересом.
— Дело в том, что горничная во время уборки в ее ванной нашла несколько распечатанных тестов на определение беременности…
В голове Хватова вдруг зазвенело, в висках застучало. Это ему снится?
— А сами тесты? — спросил он хриплым голосом.
— Сами тесты тоже… С положительным результатом.
После уточнения экономки у Данила будто выросли крылья — моментально воспарил над грешной землей. Он верил и в то же время не мог поверить такому счастью — его драгоценная девочка беременна!
— От ваших дальнейших слов сейчас будет зависеть размер премии. Скажите мне четко, она точно беременна? — на всякий пожарный случай переспросил он.
— Полагаю, что так, — ответила экономка.
— Спасибо! — прокричал он в трубку.
Материалы? Неустойки? Невыполненные сроки? Какое там… Всё это вдруг перестало иметь для него какое-либо значение.
Хватов сам не понял, как вскочил с места и бросился в коридор.
— Данил Викторович, куда же вы! — встал на его пути Бродский.
— Считайте, вам крупно повезло, я даю отсрочку. И мне не интересно, как вы выкрутитесь. Но чтобы дело немедленно сдвинулось с мертвой точки!
— Но как же? Откуда же я возьму деньги…
— Мне плевать откуда! — отчеканил Хватов и пошел своей дорогой.
Плевать, ему на всё плевать, кроме того, что он скоро станет отцом самого любимого на свете ребенка. А еще мужем самой прекрасной женщины из всех, какие ему встречались.
