Грязно выругавшись, вышел из машины, полез в багажник. Открыл дорожную сумку, достал оттуда теплые кожаные перчатки, толстый шарф, пожалел, что нет с собой второй теплой шапки. Та, что на Адель, не внушала доверия.
Распихал по карманам телефон, ключи, кошелек и, вооружившись фонарем, тронулся в путь.
Спешил как мог, понимал — Адель там минуты считает до его появления.
Добрался до места за рекордные для себя сроки. И нарвался на ее разочарованное:
— Т-ты б-без м-машины?
— Случились непредвиденные неприятности… Ты как?
— Н-нормально… — простучала она зубами.
Жаров попросил ее вытянуть руки, напялил на нее свои перчатки, замотал ее шею и плечи толстым шарфом.
— С-спасибо… — снова застучала зубами она. — А что м-мы будем д-делать?
— В общем, план такой: доберемся до гостиницы, согреем тебя, а там я уже что-нибудь придумаю. Еще связи никакой… сука…
— Я до г-гостиницы не дойду… — жалобно сообщила Адель.
— Не дойдешь… — кивнул он со знанием дела. — Я тебя понесу!
Сафронова уставилась на Жарова как на существо из другого мира с ушами вместо глаз и тридцатью руками.
— Ты меня всю д-дорогу на себе? Ну н-нет!
Ее слова задели и очень.
— Я не пойму, тебя что не устраивает? — моментально нахмурился он.
Воробушек тут же включила заднюю скорость.
— Да я п-просто… — забубнила в такт стучащим зубам. — Просто, м-может быть, тебе лучше п-пойти без меня? Быстрее д-доберешься…
— А ты тут пока весело проведешь время, промерзая до костей? — усмехнулся он кисло. — Нет, Адель, без вариантов…
Глава 19. Новые ощущения
Адель и глазом не успела моргнуть, как Жаров подхватил ее, коротко приказал:
— Обними за шею, чтобы мне проще было!
И понес…
Сафронова вцепилась в его шею и плечи так, будто от этого зависела ее жизнь. Впрочем, сейчас оно примерно так и было.
В первые минуты ей хотелось мурчать от удовольствия, ведь, как оказалось, у Жарова неспроста такая фамилия. Теплый, словно печка, даже горячий! От него веяло жаром и силой, какой-то невероятной, можно сказать, первобытной. Шею грел новый шарф, а руки приятно покалывало в теплых перчатках.
Постепенно эйфория закончилась, уступив место осознанию того факта, кого она сейчас обнимает. Ужасную сволочь, гадского гада… Пусть и вел себя с ней последний час почти как человек, ее-то не обманешь! Она знает, что скрывается под этим его вниманием. Желание дождаться самого подходящего момента и уколоть ее побольнее.
Однако за то, что не бросил, — спасибо. Огромное, человеческое. И за то, что несет, несмотря на то, что весит Адель целых пятьдесят два килограмма. Даже шуточек по поводу ее веса не отпустил ни одной, ведь она не пушинка. Велесов часто ей об этом напоминал — попа не такая, ноги ей надо подкачать, да и талия… Набрала целых четыре лишних кило после рождения ребенка.
Глеб же нес ее именно как пушинку. Шел вперед так быстро и уверенно, будто у него с земной гравитацией особый договор — не действует она на него.
«Интересно, сколько времени Жаров проводит в спортзале, раз такой сильный?»
Впрочем, он всегда был сильным — это у него от природы. И спортивным тоже, не то что она.
Их поход длился долго, почти бесконечно, пока перед ними не показался уже виденный ею сегодня гостиничный комплекс.
— Слава богу… — охнула Адель.
— Что, устала держаться? — усмехнулся Жаров.
Сафронова виновато поморщилась.
— Очень устал? — спросила тихонько, продолжая обнимать его за плечи.
Он вдруг подобрел, даже, кажется, уголки губ поднялись.
«Это он что? Это он… улыбнуться мне хочет?!» — удивилась она.
Жаров принес ее в главный корпус. Слава богу, дверь была открыта и им не пришлось ждать. Усадил Сафронову на кушетку.
В холле почти сразу появился суетливый служащий.
— Чем могу помочь?
— У меня в дороге сломалась машина. Хочу снять номер на ночь…
— Два номера… — пискнула Адель некстати.
Оглядела холл гостиницы и присвистнула про себя. Полы мраморные или сделанные под мрамор, она в этом не разбиралась, повсюду дорогая отделка, мебель.
«Сколько может стоить ночь в такой гостинице?» — жалобно заплакала внутри нее зеленая жабка.
Да, Адель получила неплохую зарплату, но уже успела почти всю ее спустить на самые острые нужды. Тут же пожалела о купленном в кредит диване и кожаной сумочке. Уж точно не самая необходимая вещь, пусть старая и грозила вот-вот развалиться от ветхости. А за устные переводы ей еще даже не заплатили, и, учитывая ее финальный аккорд в отношениях с Капланом, вряд ли заплатят.
— Двух номеров нет… к сожалению! — поспешил уточнить служащий. — Могу предложить двухместный, и то только суперлюкс…
«Мама дорогая, суперлюкс — это же еще дороже!» — пискнула жабка и забилась в конвульсиях.
Адель уже представила, как Жаров сейчас проедется по ее материальному положению. В школе то и дело называл ее нищебродкой. Ее родители, хоть и были профессорами в университете, взяток не брали, работали честно. Их денег едва хватало на необходимое. Пусть их дочь голода не знала, но модных вещей в ее гардеробе отродясь не водилось.
Но вместо ожидаемой подколки Сафронова вдруг услышала от Глеба:
— Суперлюкс? Отлично! Давайте его…
И потом, о чудо, он достал свою карту, молча рассчитался. Даже слова не сказал! Наверное, предъявит ей счет позже…
— Еще ужин для девушки, — принялся раздавать команды Жаров, — и найдите мне машину, которая поможет с буксиром, я хорошо заплачу…
Всё, что Адель услышала из его речи, — это слово «ужин».
Ее желудок тут же болезненно сжался. Последняя ее еда за сегодня — пирожок, купленный на заправке по дороге в эти проклятые горы. За обедом начались неприятности, и вот… до сих пор не закончились, хотя на дворе ночь.
