— Можно и без ужина, — проговорила она скромно.
Не хотела выглядеть наглой.
— Поговори мне тут… — Жаров пригвоздил ее к полу своим фирменным взглядом, чем привел ее в полнейшее замешательство.
Потом снова подхватил на руки и понес в номер. Помог снять верхнюю одежду, усадил в кресло возле туалетного столика.
— Спасибо! — проговорила она с чувством.
Глеб дернулся от этого слова, сморщил кислую физиономию. Словно простое человеческое «спасибо» — слово совершенно ему не знакомое, более того — неприятное.
— Как нога? — перевел тему.
— Мне кажется, после отдыха лучше…
— Хорошо, отдыхай, — кивнул ей Глеб и исчез за дверью.
Только тут Адель решилась поглядеть по сторонам. Сделала интересный вывод — люкс в понимании местных и люкс по телевизору — два разных люкса. Да, здесь мило, но не более того, холл в гостинице выглядел гораздо красивее. Но бог с ним, с этим интерьером… Самое паршивое — в номере всего одна кровать! Пусть и большая, но одна. Ожидаемо, конечно, но от этого не менее ужасно.
«Я не буду спать с Жаровым!» — тут же поклялась себе Адель.
Впрочем, она может прикорнуть и на этом самом кресле. Свернется калачиком и поспит сидя, тем более тут так мягко и уютно.
В дверь позвонили. Официант принес ужин.
Порция жаркого, блинчики с малиновым джемом и чай.
Жаркое так вкусно пахло, что Адель тут же к нему подлетела, надышаться не могла волшебным ароматом свинины, специй и овощей. Блюдо оказалось на удивление вкусным и сытным. После него тело сковало сладкое сонное оцепенение. До десерта дело так и не дошло.
Вся тяжесть этого бесконечного дня вдруг опустилась на ее плечи, напоминая, как она устала, ведь на ногах, считай, с шести утра. Да и спала в последнюю неделю очень мало, ведь из-за устных переводов свободного времени стало еще меньше, а Борюсик будто чувствовал ее напряжение, взял за привычку просыпаться по нескольку раз за ночь.
«Я полежу на этой кровати всего несколько минуток, и всё…» — подумала она.
Ведь Глеб придет нескоро, ему еще машину забирать. А пока его нет, зачем кровати пропадать даром? Адель непременно проснется, когда тот явится, а пока…
На ней была туника до середины бедра и облегающие джинсы. Раздеваться полностью не стала, лишь стащила джинсы. Осторожно ступая на чуть припухшую ногу, добралась до кровати, спряталась под одеяло.
Казалось, закрыла глаза всего на минутку… одну единственную минутку… а когда открыла, даже сначала не поняла, что с ней случилось. Ей было жарко, нестерпимо жарко. Жарило сверху, со спины, даже, кажется, изнутри. А еще в окно било…
— Солнце? — тихонько пропищала она.
И тут наконец оглянулась. Заметила позади себя Жарова. Его рука покоилась прямо на ней — вот откуда такие многогранные тепловые ощущения.
«Он спал со мной! — пронзила ее совершенно кощунственная мысль. — Может быть, у нас с ним даже что-то было? Боженька, пожалуйста, сделай так, чтобы нет!»
Она быстро ощупала себя, убедилась, что всё еще одета так же, как вчера вечером. С облегчением выдохнула. Даже в самом страшном сне Адель не могла представить, что у них с Жаровым случится то самое. Пустить его в свое тело? Никогда и ни за что!
Да, пусть у них временное перемирие. Но это совсем не значит, что Адель перестала считать его моральным уродом. Быстрее ад замерзнет, чем она воспримет Жарова как возможного сексуального партнера.
Убедившись, что начальник продолжает сладко спать, принялась ужом выбираться из-под его пудовой ручищи.
* * *
Отсутствие мягкого, нежного тела Адель очень скоро вывело Глеба из состояния блаженного сна.
Как же ему было хорошо, как приятно, буквально урчал от счастья всю ночь напролет.
Он не сразу решился перейти к близкому контакту с Воробушком. Честно и откровенно обалдел, когда увидел ее спящей. Чудесное зрелище, надо признать. Сначала осторожно лег на другой стороне, но Адель манила к себе, звала проступающими через теплое одеяло мягкими изгибами. Хотелось оказаться хоть немного ближе… еще ближе и еще…
В течение часа Глеб придвигался к ней сантиметр за сантиметром, проклиная гигантские размеры кровати. Не успокоился, пока не придвинулся вплотную. Чтобы ненароком не разбудить, под одеяло к ней не лез, лишь положил на нее руку сверху. Осторожно положил, чтобы не слишком давила. Потом просунул вторую руку ей под подушку и положил голову рядом с ее. Дурел от удовольствия, вдыхая аромат ее волос и отчаянно боролся с собой, чтобы не взобраться на спящую прелесть в ту же секунду и не овладеть. Ведь в момент телесного контакта близости с ней хотелось так, что сводило всё тело. Так и остался лежать без одеяла, впрочем, он в нем и не нуждался, и без того жарко.
Должно быть, Воробушек очень сильно устала, раз после всех его манипуляций даже позу не сменила. Так и лежала в его руках ночь напролет.
Всё было замечательно, а тут раз — и в твоих объятиях прекрасной девы больше нет.
«Нечестно!» — тут же решил Глеб.
Он бы предпочел, чтобы Адель не сбегала, а наоборот, разбудила его, возможно обняла в ответ. Если бы она это сделала, Жаров тут же пустился бы на абордаж. Уже мысленно занялся с ней любовью на этой кровати раз этак двадцать, а то и тридцать — в самых невероятных позах, какие только пришли в его развратную голову.
«Воробушек уже, наверное, свыклась с мыслью, что мы сегодня переспим, — вдруг решил он. — Попкой об мои причиндалы ночью терлась? Терлась! Вот пусть пожинает плоды! Я не железный…»
С этими мыслями Жаров соскочил с постели и направился прямиком в ванную, откуда раздавался звук льющейся воды. Значит, Адель там.
Представил ее голой и громко сглотнул.
— Ну всё, Воробушек, готовься, время пришло! — проговорил он с плотоядной улыбкой. — Сейчас как прижму тебя к стеночке…
Глава 20. Курс на сближение
У дверей в ванную Глеб стащил с себя футболку, остался в одних трусах. Плавки обтягивали его как вторая кожа — любимая модель нижнего белья подчеркивала весьма внушительное содержимое. И содержимое это сейчас находилось в весьма приподнятом настроении. Впрочем, оно таким было почти всю прошлую ночь.
У Жарова уже скулы сводило от желания получить наконец тело Адель в свое полное и безраздельное пользование. Руки тряслись в предвкушении.
Он всегда знал, что Адель его привлекает физически, но после всего пережитого… Это уже превратилось не в простое влечение, а нечто гораздо, гораздо большее.
Нести ее на руках было просто неописуемо приятно. Возникло такое чувство, словно он — властелин мира, победитель олимпийских игр или гонок «Формула-1». А как крепко она за него держалась? Обнимала, прятала лицо от снега у него на плече… Он млел от счастья, пока нес ее в гостиницу, почти не чувствовал усталости в напряженных, затекших мышцах. Он бы и дольше ее пронес, тащил бы столько, сколько нужно.
