— Мама, я проснулся! — заявил Борюсик, когда Адель видела свои самые сладкие сны.
Для пущей убедительности подсел ближе и стал трясти маму за плечо.
— Давай еще немножко полежим? — жалобно попросила она.
Но куда там, малышу срочно понадобилась чашка какао, мультфильм, булочка. Очередность можно поменять, но размеры утренней катастрофы от этого не становились меньше.
— У-у-ух… — громко вздохнула со своей раскладушки Софочка.
День пошел своим чередом.
Однако сегодня Адель ждало нечто не совсем обычное, точнее совсем необычное. У соседки этажом выше сыну сегодня исполнялось четыре года, и храбрая мамаша пригласила нескольких ребят на три-четыре часа порезвиться с ее разбойником, в том числе и Бориса. Так что сегодня славной труженице бюро переводов предстояло насладиться отдыхом на полную катушку.
Можно спокойно выпить кофе, почитать книгу или даже сходить в магазин за новой блузкой. В кои-то веки у Адель появилась такая возможность, недаром трудилась на Жарова в три смены.
Как только отправила сына в гости, собралась в торговый центр.
— Я с тобой, — тут же напросилась Софочка.
— У тебя же денег нет! — подметила Адель.
Жестом фокусника сестра достала из кошелька кредитку.
— Та-дам! Я немножко, честно-честно…
Адель лишь покачала головой, но против ничего не сказала. Имеют же они право иногда себя побаловать, разве нет?
Однако стоило двум сестрам выйти в прихожую, как раздался дверной звонок.
— Доставка для Адель Сафроновой! — отрапортовал курьер в синей униформе, причем крайне аккуратной, идеально отглаженной. Словно работал на побегушках у самого короля или президента. Важности в его лице тоже с избытком.
— Это я. — Сафронова взяла из рук служащего квадратную плоскую коробку в серебристой упаковке. — От кого?
— Тут карточка, — курьер кивнул на белый конверт. — Распишитесь, пожалуйста.
Адель поставила закорючку в нужной графе и закрыла дверь.
— Что же там, не томи! — запричитала Софочка.
В этот момент в прихожую вышла бессменная наблюдательница за всем, что творилось в квартире, — баба Нюра. Круглая, как колобок… престарелый и очень любопытный.
— Что у вас там, девочки? — спросила она скрипучим голосом. — Ой, я так люблю подарки!
— Да мы это… Ничего, баб Нюр! — отмахнулась от нее Софочка.
Схватила сестру за руку и утащила в свою комнату. Уже там, под почти надежной защитой двери, они распаковали неожиданный презент. В картонной коробке оказалась еще одна — бархатная, а в ней… самый прекрасный сапфировый комплект, который Адель когда-нибудь видела в жизни.
Крупные капли насыщенного темно-синего цвета. По одному камню на сережку и самый крупный сапфир в подвеске, висящей на тонкой золотой цепочке. Украшения выглядели просто, но в то же время невероятно дорого и стильно. В них не было ничего лишнего, никаких цветочков или россыпи фианитов, ничего кричащего.
Адель и сама бы выбрала себе такой комплект, если бы могла тратить деньги на драгоценности. Он очаровал ее в мгновение ока. Хотелось смотреть на эти сапфиры вечность, ну или по крайней мере часа семьдесят два — семьдесят четыре.
— Вау! — охнула Софочка.
— Вау… — вторила ей Адель. Однако восхищение ее длилось недолго. — Они ненастоящие, даже не думай! — фыркнула с обидой. — Дешевые стекляшки…
— Да ну, разве дешевые стекляшки так выглядят? — всплеснула руками сестра.
— Велесов на другое ни за что бы не раскошелился…
— Думаешь, опять он? В этот раз домой прислал… хотя, может быть, потому, что сегодня суббота… Что в карточке?
— Карточка… — охнула Адель.
Она потянулась за конвертом, прочитала на белом куске картона очередное послание, написанное крупным уверенным почерком:
«Скажи мне: «Да»! Больше не молчи…»
— Многословно… А какой был вопрос? — удивилась Софочка.
— Ну вот же он на ужин приглашал в прошлой записке… Только я разве молчала? Я ему позвонила и всё высказала! Или он забыл? Маразм у него?
Адель хмуро наблюдала за тем, с какой любовью Софа поглаживала холодные камни.
— Может, всё же не подделки? — забубнила жалобным тоном сестра. — За углом есть ломбард, там у меня знакомый ювелир, как-то имела дело. Враз оценит, пойдем проверим?
— Да что тут проверять, всё и так ясно! — зафырчала Адель.
— Пойдем, пойдем…
* * *
Сестры возвращались из ломбарда в полнейшей прострации.
Украшения мало того, что были настоящими, так еще и выполнены с большим искусством, да и камни в них оказались чистейшей пробы. Служащая ломбарда моментально предложила Адель за эти украшения хорошую сумму. Однако та, конечно же, не стала продавать.
Впервые в жизни ей подарили нечто настолько ценное. Запредельно ценное с точки зрения Адель. Нечто такое, чем можно восхищаться всю жизнь, а потом передать по наследству невестке или дочери, если та у нее когда-нибудь будет.
— Это не Велесов… — проговорила она, едва сестры вышли на свежий воздух. — Он бы съел свою шапку, если бы ему пришлось так потратиться! Да что там, он бы скорее застрелился из веника…
— Но кто, если не он? — вопрошала Софочка. — Получается, у тебя завелся тайный поклонник?
— Получается, завелся… — хлопала ресницами Адель. — Только я понятия не имею, кто…
Обе молча повернули домой, идти по магазинам как-то сразу расхотелось. Да и страшно бродить по улицам с такой ценностью в сумочке. Прошагали по пустой лестнице наверх — лифт сломался в очередной раз. Впрочем, очень скоро оказалось, что лестничная клетка не так уж и пуста. На нужном этаже их поджидал злой, как сто чертей, Велесов.
— Кто смеет дарить тебе подарки?! — взревел он, едва увидел Адель.
Глава 28. Ревнивый недомуж
Он, понимаешь ли, рискнул всем, рванулся в город, несмотря на то, что будущий тесть был в ярости из-за его самоволки. Потом Велесов пришел к этой гуляке, а ее даже дома нет. Шлялась непонятно где… И вот, видите ли, идет с этой выдрой Софией под ручку, сумку новую к груди прижимает.
Как только Велесов приметил новую сумку бывшей гражданской жены, в голове родилась мысль: «Тоже кто-то подарил…»
— Кто смеет дарить тебе подарки?! — взревел он, моментально выйдя из себя.
Двинулся на бывшую жену как сомнамбула. Выдрал сумку из ее рук и, потрясая ею в воздухе, начал орать:
— А я знал… Я знал, что ты гулящая дрянь! Я чувствовал, что тебе нельзя доверять! Слишком ты хорошая была, слишком безгрешная… Я нутром чуял — таких не бывает, врешь. И теперь вижу, прав! Прав…
