Где малец подхватил ветрянку, Глеб не имел ни малейшего понятия. Разве только от соседской кошки, которую гладил все выходные, ведь никто из гостей ветрянкой не болел.
Чем дольше он находился в офисе, тем сильнее кипел его мозг. Позже в голову пришла совсем уж дурацкая мысль — Борис ничем не болеет, просто Адель избегает Глеба. Как только эта мысль появилась, ни о чем другом он думать уже просто не мог.
Через некоторое время нагло завалился к Матвею Беленину в кабинет посреди его переговоров с французами по скайпу.
Едва партнер успел попрощаться с клиентами, как Глеб задал ему сакраментальный вопрос:
— Как ты так быстро уломал Алёнку выйти за тебя? Вы же и месяца не знались, когда ты сделал ей предложение, так ты вроде говорил?
— Ну, так… — пожал плечами приятель. — Тебе вдруг стали интересны романтические истории друзей? Ты плевался, когда я пытался рассказать тебе подробности…
— Всё меняется, — громко вздохнул Глеб и уселся напротив Беленина. — Я сделал Адель предложение на даче ночью, а она не ответила ни «да», ни «нет»! И теперь вот на работу не выходит… Я не знаю, что и думать…
Матвей сдул со своего пиджака несуществующую пылинку и с умным видом спросил:
— Кольцо взяла?
— Что? — не понял Глеб.
— Если кольцо взяла, значит, ответит тебе «да», можешь не париться. Если не взяла… тогда печаль.
— Я кольцо не дарил… — нахмурил брови Жаров.
— Как это не дарил? — тут уже пришла очередь Беленина хмуриться. — Какое предложение без кольца? В постели, что ли?
Жарову только и осталось, что пожать плечами, ведь всё так и было.
— Глеб, то, что произошло в постели, не считается! Девушки все поголовно хотят романтики! Причем чем ты больше потратишься, тем лучше. Я вон свою в ресторан позвал, скрипичный квартет заказал, засунул кольцо в пирожное… А буркнуть в постели «выходи за меня» — это несерьезно!
Жаров еще больше помрачнел, почесал затылок.
— Всего-то и надо, что ресторан и кольцо?
Матвей шумно вздохнул, посмотрел на приятеля как на идиота.
— Ресторан, скрипки, шампанское, свечи, торт… Ты записывай, если память дырявая… Я вот для Алёны постарался и получил свое «да»! Впрочем, разве она могла отказать такому милахе, как я? — с этими словами Беленин растянул губы в улыбке. — Но главное — даже не ресторан, а правильное кольцо…
— Ну, правильное кольцо — это можно! — кивнул Глеб.
В кабинете приятеля больше не задержался ни на минуту. Сразу из бюро пошел в уже известный ему ювелирный салон.
Раз подарил ей сапфировый комплект, значит, и кольцо должно быть с сапфиром.
К счастью, Глебу попалась та же самая продавщица. Она вспомнила щедрого клиента и сразу начала предлагать ему подходящие варианты. Только вариантов этих оказалось чересчур много.
— Как тут выбрать… — пробубнил он себе под нос, разглядывая витрину.
Размер кольца спросил у Софии, решил, так будет лучше, чем купить не то, что нужно. Сестра Адель обещала не говорить той о планах Глеба. Вот он заодно и проверит, можно ли ей доверять тайны.
Вдруг замер, уткнувшись взглядом в одно совершенно необычное кольцо. Увидел редкого оттенка крупный сапфир в форме капли, практически такой же, как те, что он уже дарил Адель.
Кольцо будто само на него посмотрело, попросилось в руки. Из десятков украшений именно оно привлекло внимание Жарова, словно само его выбрало.
«Значит, это…» — тут же решил Глеб.
Выбрал синюю бархатную коробочку, положил добычу в карман и порулил по известному адресу.
Припарковался неподалеку от дома Адель, уже направился к подъезду, как вдруг увидел, что из соседнего внедорожника выбирается тот самый тип, с кем когда-то увидел Воробушка.
Он эту рожу ни за что не забудет… Да и как забыть, если сын любимой женщины ежедневно ему эту рожу напоминал.
Максим Велесов собственной персоной.
Глеб стиснул зубы, сжал руки в кулаки и встал у противника на пути.
— Какого лешего ты тут делаешь? — прорычал он строго.
Глава 40. Разговор по-мужски
— Это я какого лешего тут делаю? — возмутился Велесов с вытянутым лицом. — Ты кто такой, чтобы задавать мне такие вопросы?!
Глеб оглядел этого Кощея в черном пальто и усмехнулся. Видимо, тот еще не в курсе, что в жизни бывшей гражданской жены произошли необратимые изменения.
— Кто я такой? — усмехнулся Жаров. — Я — жених Адель, а ты теперь для нее никто! Так что катись-ка…
— Ага… — перебил его Велесов, прищурился, уперся спиной в дверь собственной машины и начал кивать. — Теперь всё ясно! Это ты дарил ей подарки… Она говорила мне…
«Они же не общаются! Или общаются?» — загорелся ярким пламенем в мозгу у Глеба неожиданный вопрос.
— Говорила или нет, неважно! Считай, с моим появлением в ее жизни ты потерял право видеться с Адель, усек? Она — моя женщина… — прошипел Жаров.
Глаза Велесова загорелись жгучей ненавистью, аж вена на лбу показалась.
— О-о-о, она уже твоя женщина, значит… А сын? Тоже твой? Не стыдно рушить чужую семью?
— А тебе экономить на алиментах не стыдно? — рявкнул Глеб. — Да, Адель мне сказала! Ты мразь…
И не утерпел… Как-то само собой вышло, что его кулак врезался в челюсть Велесова. Да так смачно врезался, что противник тут же упал на землю прямо возле своего джипа.
— Не смей меня бить! — заверещал он как-то совершенно по-бабьи, принялся отползать в сторону. — Адель сама меня позвала! Мы решили помириться!
— Вы что решили?!
В висках у Глеба застучало так, что, казалось, голова просто лопнет.
«Он врет. Он просто врет!»
А Велесов тем временем всё продолжал шипеть:
— Да, мы с Адель расставались на какое-то время, но теперь решили помириться. Ты был лишь заменой, но теперь, когда у нее снова есть я…
— Ты врешь, тварь! — зарычал на него Глеб.
— Если вру, то зачем я пришел сюда с кольцом? — ухмыльнулся Кощей.
«И этот с кольцом?»
— Какое к чертям кольцо?! — взревел Жаров.
— Вот это!
Кощей поднялся с земли и показал Глебу тонкий золотой обруч с небольшим бриллиантом, упрятанный в белую бархатную коробку.
— Почему оно у меня в кармане, как думаешь? — принялся язвить Велесов. — Мы с Адель поженимся, а ты останешься лишь эпизодом… Она тебя не любит, она меня любит. И сын меня любит, а ты пошел вон!
«Врешь!» — хотел снова закричать Жаров.
Однако он не был так уж в этом уверен. Дело в том, что любая из его прошлых девушек на месте Адель радостно заголосила бы, предложи он пожениться, бросилась бы в объятия… Любая, но не Адель. Она не заголосила, не обрадовалась, а наоборот, застыла, начала его сторониться. Это ли не признак того, что могла снова начать общаться с гражданским мужем?
