И в самом деле, это же такое удовольствие — сходить куда-то с любимым человеком, а не проводить субботний вечер в обнимку с пледом в гостиной. Насладиться приятной атмосферой, послушать музыку, попробовать новые блюда, выслушать подробно о делах супруга, рассказать о своих… Это ли не счастье? А то ведь жизнь двух увлеченных работой родителей не изобилует свободным для разговоров временем.
Просыпаешься утром и по расписанию: завтрак, детский сад, работа, магазин, приготовление ужина… тут бы до кровати добраться…
Правда, работа любимая, без нее Адель своей жизни не мыслила. И человек, с которым добираешься до этой самой кровати, любим настолько, что даже дышать без него сложно. В браке с Глебом Адель чувствовала себя очень даже счастливой. Тем более что на выходных ее, как правило, ждало что-нибудь особенное, супругом придуманное. Как, например, поход в ресторан.
— Так… отлично! — заявил Глеб с улыбкой и достал телефон. — Я тогда пишу Шалаеву, что буду с супругой… Он в этом году всё организовывает. Вот он обалдеет…
— Стоп! — прищурила глаза Адель. — При чем тут Шалаев? Ты о нашем однокласснике, что ли?
— Ну да! — пожал плечами Глеб. — А о ком же еще?
Тут Адель почуяла неладное, нахмурилась еще больше.
— При чем тут наш поход в ресторан и Шалаев? — спросила максимально прямо.
— Э-э-э… — Глеб ненадолго замолчал, приподнял одну бровь. — Ты забыла, что на этой неделе планируют вечер встречи выпукников? Всех же в один чат добавили.
— Меня никто ни в какой чат не добавил! — огрызнулась Адель.
— Ну так я добавлю.
— Не надо, я не пойду! — фыркнула Воробушек. — В самом деле, что мне там делать, Глеб?
— Но как же? Но мы же… — растерялся было он, а потом попер танком в свойственной ему манере: — Пойдем, Адель! А если не хочешь, объясни почему?
— М-м-м… Нам Бориса не с кем оставить! — пошла жена по легкому пути.
— А София с Димоном нам на что? — Жаров, естественно, так просто не сдался. — Я их зря знакомил, что ли? Мы что, зря им на свадьбу подарили такую кучу бабла? Пусть отрабатывают! К тому же они планируют ребенка, вот как раз будет им лишняя тренировка.
— Софочка работает в детском саду, думаешь, ей не хватает практики?
— Ну так тем более — по накатанной… — пожал плечами муж.
— Глеб… Давай лучше дома посидим, отдохнем, фильм посмотрим…
Муж строго на нее посмотрел и спросил:
— Объясни по-человечески, почему не хочешь идти? Я каждый год хожу, мне нравится…
— Разве причина не очевидна?
Адель отодвинула плед и выставила напоказ свой пятимесячный животик.
— Я — беременный слон! Слоны на встречу одноклассников не ходят!
Чувствовала она себя даже не слоном, а целым слонопотамом. Умудрилась всего за пять месяцев набрать целых шесть килограмм. Люди вон за всю беременность умудряются набрать восемь. А ей еще четыре месяца ходить… И сколько она наберет за это время, непонятно. Показываться перед одноклассниками в попухлевшем варианте ей совершенно не хотелось, и она не понимала, как это может быть кому-то не ясно.
— Дурочка… — протянул Глеб, улыбнулся от уха до уха и присел к ней на диван. — Ты красавица, и беременность делает тебя еще красивей.
При этом он ласково погладил выпирающий живот, но этого ему оказалось мало. Муж наклонился, задрал футболку Адель и приложился к животу губами.
— Пойдем, а? Я так хочу пойти туда с тобой! — попросил он с чувством. — Хочу, чтобы все обалдели…
— Ну ладно, если ты так ставишь вопрос… — сдалась Адель.
«С другой стороны, — рассуждала она про себя, — если уж я умудрилась выйти замуж за главного задиру класса, чего еще мне на этой встрече бояться?»
А как вышла замуж? С помпой! В красивом белом платье, с кучей гостей, огромным трехъярусным тортом. Глеб не поскупился, позволил Адель с Софочкой разгуляться по полной программе. И они разгулялись. Был красивый ресторан, дорогой фотограф, музыка, белые голуби, фейерверки. Всё, как Адель и мечталось. А через две недели после свадьбы она узнала, что беременна.
— Возьми с собой свои книги! — ворвался в ее воспоминания Глеб. — Будем раздавать!
С важным видом указал на висящую в центре гостиной полку, заполненную книгами Адель. Когда-то сам же эту полку туда и прибил, заполнял книгами регулярно по мере раздачи их друзьям и рассылки читателям.
После первой удачной книги за год Адель успела написать и опубликовать еще две: «Веселый Английский» и «Китайский по-русски». Написание книг так ее увлекло, что теперь на работе она с согласия руководства половину дня уделяла только этому. Поднимала престиж фирмы, как выразился Глеб.
При выходе каждой книги Жаров устраивал дома праздник, и на этот праздник приглашал друзей, семью, даже свою мать… Каждый раз, когда она приходила, всё время шутил: смотри, мама, ты говорила, я только на дворничихе могу жениться, но моя жена — писатель. Та посмеивалась, поздравляла невестку, но глаза ее оставались холодными.
Адель ненавидела эту женщину. Да, ненавидеть свою свекровь — жуткая банальщина, невозможная, прямо до оскомины. Но другого слова Воробушек даже подобрать не могла.
Причем она сама открыла ящик Пандоры, впустила эту женщину в их с Глебом жизнь, пригласив ее на свадьбу. Ей показалось неестественным, что Жаров даже не прислал своей матери приглашение, и тогда она сделала это сама. Подумала, если они приглашают Софочку, почти весь состав бюро Super Lingva, всех друзей Глеба и даже бабу Нюру, уж для матери жениха место точно найдется. Но тогда она еще не знала, с кем имела дело.
«Ненавижу!» — хотелось ей кричать каждый раз, когда мать Глеба поддевала его так или иначе, подшучивала над ним, посмеивалась.
Сам Жаров о причинах конфликтов с матерью помалкивал, но Адель и сама догадалась в чем там дело, для этого не нужно быть ясновидящей.
Мать Глеба — махровая эгоистка, зацикленная исключительно на себе и своей работе. Тратить время на сына она не любила, поэтому попросту игнорировала его и его потребность в любви, заботе, ласке. А еще… Глеб внешне — копия своего отца. Тот бросил ее и ребенка очень давно, еще когда тот был дошколенком, что, впрочем, неудивительно, если вспомнить о чудо-характере этой женщины. Очевидно, злость на этот его поступок мать перенесла на сына. Адель думала: это то же самое, как если бы она перенесла на Бориса весь тот негатив, который некогда испытывала к Велесову.
Ребенок при чем? Тебе же его не насильно в живот пихали, правильно? Это был осознанный выбор — родить. Каждый родитель должен любить своего ребенка, Адель в это свято верила. Если уже завел малыша — люби, люби таким, какой он есть.
Может быть, мать Глеба его и любила, но какой-то очень странной любовью. При каждом визите она с маниакальным упорством пыталась над ним подшучивать… Адель же подшучивала над ней… тонко, продуманно, с милой улыбочкой — так, что не придерешься, однако чувствительно. И как только она это делала, свекровь сразу успокаивалась.
