Не знаю, что мной движет в эту секунду. Почему я вдруг решила, что могу схватить со стола кусок торта, залепить им Пашке в морду и при этом остаться безнаказанной? По факту это совершенно чужой человек, к тому же еще со школы агрессивный. Должно быть, на какой-то момент у меня просто отключается чувство самосохранения. Иначе объяснить свой поступок не могу.
— Ты обалдела?! — орет Пашка.
Вдруг вижу, как он замахивается своей ручищей, а ручищи у него ого-го!
Теряюсь во времени и пространстве, жмурюсь, вжимаю голову в плечи. Жду, когда мне прилетит… но почему-то не прилетает.
— А-а-а!.. отпусти! — слышу Пашкин вопль.
Только тогда решаюсь открыть глаза и вижу возле столика Алпатова, заламывающего руку Моргунову.
Просто невероятно! Как он мог здесь очутиться? Не иначе трансгрессировал* из своего кабинета, прямо как в фильмах о Гарри Поттере. Или, что более правдоподобно, опять следил за мной и помчался к нашему столику, едва завидел, что к нам клеится какой-то мужик. Отелло в квадрате!
— Только тронь ее, прибью на месте! — шипит Игорь.
— Она меня тортом по лицу… — причитает Моргунов.
Вроде бы здоровенный детина, а пищит, как обиженный ребенок, после того, как Алпатов припечатал его физиономией к столу. Куда только делся весь бравый вид, еще недавно активно им демонстрируемый?
— Сейчас с тобой разберется охрана! — грозно отвечает Игорь.
И точно, стоило ему это сказать, как к столику подлетает охранник Егор и его напарник. Берут Моргунова под белые руки и выводят вон, советуя более в «Сапфире» никогда не появляться. Можно смело сказать — деловой встречи у Пашки здесь определенно не случится.
Только успеваю спокойно выдохнуть, как Игорь переключает всё внимание на меня, буравит строгим взглядом:
— Объясни, зачем тебе понадобилось украшать его физиономию тортом?
* * *
Игорь
— Вот это да… — подает голос Светлана. — Если бы я знала, что у вас тут так интересно, перенесла бы встречу с клиенткой… Снежаночка, мне пора бежать, но большое спасибо за десерт!
Она встает с места, целует подругу в щеку, одаривает меня смешливым взглядом и уходит.
А вот мне абсолютно не до смеха.
— Объяснишь, зачем дерешься тортами в моем ресторане, или нет? — чеканю Снежане строго. — Что, если бы меня не было рядом? Он же мог тебе навредить!
Я ведь действительно успел, считай, в последний момент. Хорошо, что как раз заходил в зал ресторана, когда белобрысый орангутанг подошел к Снежку. Стоит закрыть глаза, как тут же представляю, что ее бьют в лицо, и внутренности будто обдает кипятком, просыпается желание убивать. Еще чуть-чуть, и этот уродец ударил бы мою девочку! Тогда я прибил бы его, честное слово. Никому не позволю обижать мою снежную драгоценность.
Но и она хороша! Разве можно так провоцировать? Мало ли на свете придурков…
Свои причины Снежана объяснять не спешит.
Краем глаза наблюдаю, как к злосчастному столику подходят официанты и начинают убирать безобразие.
— Пойдем! — велю ей.
Хватаю под локоть, веду к себе в кабинет.
Лишь после того, как усаживаю ее на диван и даю стакан воды, Снежана изволит начать говорить:
— Это был Пашка Моргунов…
— Я его узнал, — киваю и сажусь рядом.
Еще бы мне его не узнать. Я этого урода вряд ли когда-нибудь вообще забуду, к тому же виделся с ним, повзрослевшим, на вечере выпускников. Посмеялся про себя, узнав, что он обычный страховой агент с окладом в три копейки. Учитывая дешевизну костюма, в котором он был сегодня, не думаю, что в его жизни что-то глобально изменилось.
— Я думал, вы с Моргуновым в школе ладили, разве нет, Снежок? — наконец спрашиваю.
Адски неприятно вспоминать, как моя чистая и светлая первая любовь сговорилась с этим уродом для того, чтобы надо мной поиздеваться. Но ведь факт! Сговорилась же!
— Знаешь что… — морщит носик Снежана и вдруг начинает всхлипывать. — Если ты думаешь, что я хотела участвовать в той гадости, что этот придурок придумал для тебя, то ты идиот! Я очень не хотела, но он меня шантажировал!
— Шантажировал?!
Поначалу не понимаю, о чем она, но потихоньку моя Снежная королева начинает выдавать информацию. Рассказывает всё: от «А» до «Я». И о двойном свидании, и о фото с голым верхом, и об угрозах доложить о якобы случившейся сексуальной связи.
— Это должен был быть кактус, а не чья-то задница! Я так боялась, что он меня опозорит на всю школу и перед мамой… А потом мне так стыдно было за то, что я сделала, ты не представляешь…
По мере того как она говорит, мое сердце сжимается всё больше. Ее слова действуют на мой мозг как ядерная бомба. Разрывают в клочья ткань и перемешивают мысли. Всё, во что я верил все эти годы, всё, что меня мучило, оказывается перевернутым с ног на голову, сваленным в кучу.
«Вот же тварь! Запугал до икоты четырнадцатилетнюю девочку… Мою четырнадцатилетнюю девочку!»
Пусть тогда она моей не была, но могла бы стать, если бы не этот придурок.
— Снежок, а почему ты мне это всё сразу не рассказала? — спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
— Мне было слишком стыдно, чтобы показываться тебе на глаза! Я готова была сквозь землю провалиться… — начинает причитать она.
— Но… Получается, ты и не виновата вовсе!
— Ну как не виновата! Я же согласилась…
— Ты на кактус согласилась и под давлением… Лучше бы рассказала сразу!
— Я думала, ты не поверишь! Удивлена, что теперь веришь…
Вижу, моя красавица вот-вот разревется, так усиленно всхлипывает и трет нос.
— Иди ко мне, Снежочек!
Зову ее, раскрываю объятия, и она вдруг двигается навстречу. Садится ко мне на колени, как раньше, позволяет себя обнять.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу, полушутя-полусерьезно шепчу ей в губы:
— Хочешь, я ему морду набью?
Она вдруг смеется сквозь всхлипы, качает головой
