— Всё в порядке! — спешу его успокоить.
— А ребенок?! — тут же спрашивает он.
— И ребенок в порядке…
— Я убью этого гада! — рычит Алпатов. — Плевать на его сотрясение и переломы…
— У него сотрясение и переломы? — тут же переспрашиваю. — Мне ничего не сказали…
— А ты за него переживаешь? — тут же возмущается Игорь.
— Я переживаю исключительно за тебя! Мне сказали, что это ты поднял тревогу. Спасибо, что спас… Игорь, теперь, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться!
Он смотрит на меня совсем кисло, словно я не жениться предлагаю, а перецеловать всех жаб в соседнем болоте. Громко хмыкает и спрашивает:
— Выйдешь за меня из чувства благодарности?
«Теперь понятно, в чем причина столь выразительной моськи…»
Решаю: время прятать от него свои чувства прошло, пора раскрыться так же, как и он еще совсем недавно.
— Нет, Игорь, я выйду за тебя исключительно из чувства любви! Так пойдет?
Он хмурится, недоверчиво на меня смотрит.
— Любви, Снежок? Ты с этим словом поаккуратнее! А то как возьму, как поверю…
— А ты возьми и поверь…
Я наглым образом бросаюсь ему на шею, шепчу в губы:
— Прости, что сразу не согласилась… Следующие лет пятьдесят обещаю говорить тебе только «да»!
Игорь обнимает меня, нежно прикасается губами к губам, а потом произносит с чувством:
— Я дышать не мог нормально, пока ты была в руках этого придурка…
— Мне без тебя тоже плоховато дышалось… — тут же признаюсь.
* Тимбукту — город на севере центральной части Мали, в 13 км к северу от реки Нигер.
Эпилог
Игорь
— Милая, ты почему такая бледная? — наконец решаю спросить, когда мы выходим из кабинета УЗИ.
— Ты что, не слышал врача?! — вдруг взвизгивает она.
— Слышал! — расплываюсь в довольной улыбке.
Я, оказывается, не один раз молодец, а целых два. Хочется самому себе дать громкое крепкое пять.
— Близнецы… — охает моя новоиспеченная жена.
Мы поженились с ней на следующих выходных после того, как она ко мне переехала. Решили: нам не нужна пышная свадьба, мы просто хотим быть вместе.
— Ты вслушайся в это слово… — продолжает возмущаться она.
— Ага… — киваю. — Прекрасное слово!
У нас будет целых две малютки, и это настолько чудесно, что мне хочется в их честь закатить вечеринку. Прямо здесь, в холле медицинского центра! Последние годы я мечтал хотя бы об одном ребенке, а тут такой подарок судьбы — двое, да еще от кого… До сих пор не верю, что Снежана беременна от меня.
— Но это же ужас! — вдруг заявляет она.
Причем так громко заявляет, что на нас начинают коситься другие посетители.
Хватаю ее под руку, вывожу на улицу прямо под ласковые лучи сентябрьского солнца и спрашиваю:
— Почему ужас?
— Как это почему? — делает круглые глаза она. — Ты правда не понимаешь? Вот у меня, например, две руки! Не три, не четыре, а две! Прикинь, тебе в каждую руку по четырехкилограммовой гирьке и так на целый день, ночь, неделю, месяц… И если руки заняты, как я им соски в рот суну, памперсы поменяю? Об этом ты не подумал?!
Она говорит так, словно это был мой злобный замысел — заделать ей близнецов.
— А я тебе на что? — пожимаю плечами. — Вообще-то, у этих детей в наличии и мама, и папа! Соски в рот точно им сунуть сумею, да и в остальном помочь, не безрукий же!
— Переквалифицируешься в няню? А ресторан на кого оставишь? — продолжает возмущаться Снежок.
Довольно хмыкаю, отвечаю:
— Я в этом бизнесе не первый год, у меня всё отлажено, уделю вам время, не переживай! Или ты не рада двойняшкам?
Она шумно вздыхает, смотрит на меня виноватым взглядом.
— Что не так? — тут же начинаю волноваться.
И тут моя прекрасная, умная, рациональная Снежана начинает рассказывать сумасшедшую историю о каких-то Чикатилиных, ее родственниках, о количестве их отсидок и тяжести преступлений.
— История не из приятных, да, но при чем тут наши двойняшки? — поначалу не понимаю.
— Ну как же! — охает Снежок. — Они тоже были двойняшками, наследственность нехорошая… Вдруг и наши…
«Да, с этой женщиной не соскучишься!»
— Снежок… Вообще-то, наследственность не зависит от количества плодов. Ты же не выросла преступницей, так? И если покопаться в моей биографии, там тоже наверняка всплывет много разного… Я думаю, это зависит от воспитания…
— Да? — хлопает она ресницами. — То есть тебя эта семейная история не пугает?
— Абсолютно… И не беспокойся, я помогу тебе с детьми! Будем настоящей дружной семьей… Я всегда о такой мечтал!
— И я! — кивает Снежок, ластится ко мне, обнимает за шею. — Я тебя люблю, Игорь!
Обожаю, когда она так говорит, у меня от ее слов аж дрожь по телу, мог бы часами слушать. С тех пор как Снежана призналась мне в чувствах впервые, ее как подменили, говорит каждый день. Она стала гораздо более открытой, доступной, земной… моей!
— Я тоже тебя люблю, милая!
Уверен, всю жизнь буду любить ее и наших детей.
«Двойняшки! Поверить не могу…»
* * *
Снежана
— Аккуратно! — ругает меня Светик, расставляя угощение на длинном фуршетном столе. — Сейчас животом всё сметешь!
Это да, я могу. Близнецы мигом разнесли мою талию, и теперь я похожа на воздушный шарик — такой у меня круглый, большой живот.
— Я аккуратно… — тут же надуваю губы и встаю в сторонке.
Светик хватает со стола тарелку, кладет туда парочку мини-бутербродов с лососем.
— На, не обижайся!
— Думаешь, меня можно умаслить едой? — упираю руки в боки.
— А нельзя? — искренне удивляется подруга.
