— Я готова простить тебе всё, что угодно, Тимур! Твою грубость, ребячество, невнимательность. Всё, кроме измены. Это не могу! — замотала она головой. — Это всегда будет стоять между нами…
— Что я могу сделать, чтобы это исправить?
— Ты ничего не можешь! С этим уже ничего не поделать. Не мучь меня, отпусти, хватит травить душу… — взмолилась она.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он с надрывом.
От ее кивка внутри всё сжалось, заныло от нестерпимой боли.
— Если это правда то, чего ты хочешь, я выполню твое желание, Лина. Навязываться больше не буду.
Он встал и, шатаясь, поплелся в прихожую, чувствуя себя так, будто из него только что выдернули позвоночник. Никакой опоры он больше не ощущал, а способность передвигаться, казалось, осталась по чистой случайности.
Всё правильно, даже справедливо — изменников не прощают. Если не любят…
Глава 67
Любовь
— Вот и всё… конец! — стонал Тимур, поднимаясь на свой этаж.
Не помнил, как доехал до дома, как умудрился ни во что не врезаться. Мозги будто отключились, а тело пульсировало болью. Ладно бы боль была от кулаков Степанова — это он с легкостью пережил бы. Справиться с болью разодранного в клочья сердца куда сложнее.
«Она не простит меня никогда…» — обреченно повторял он про себя.
Кое-как достал ключи, открыл квартиру, вошел.
Но далеко не прошагал. Захлопнул дверь и сполз по стене прямо в прихожей.
«Надо как-то исправить ситуацию, хотя бы попытаться сделать что-то еще?» — мучили мозг слабые всполохи мыслей.
Однако теперь как никогда ясно Тимур понимал: он сделал всё, что мог. Всё-всё от него зависящее, чтобы Ангелина посмотрела на него по-другому, чтобы простила его. Дальше пусто. Дальше развод. Она больше никогда не пустит его в свою жизнь, не примет его. И причина тому тот факт, что он убил в ней любовь.
Тимур не винил Лину, нет. Она хорошая, умная девочка, которая была ему предана и честна с ним. А он собственными руками убил ее любовь.
Зажрался, подумал, что ему всё можно и счастье неизменно. А оно вон как повернулось. Щелчок, и нет самой большой любви в его жизни. Теперь только черная пустота.
Она больше не любила. Именно поэтому не простила и не простит. От осознания этого хотелось орать, крушить всё вокруг, биться головой о стену.
«Соберись, Акулов, соберись», — пытался он привести себя в чувства.
Лучшее, что он мог сделать, — вернуться обратно в Питер и оставить Ангелину в покое, дать ей развод и всё, что она захочет, включая эту квартиру. Пусть живут с Верочкой здесь. Надо было сразу их здесь поселить, а ему съехать.
Но если он уедет в Питер, разве это будет честно по отношению к собственному ребенку? Он один раз уже исчез на полгода, и пострадала Вера… Он больше не мог и не хотел ранить маленькую девочку с таким большим и любящим сердцем.
Придется остаться. Он должен остаться ради ребенка. И ему придется дальше встречаться с Ангелиной, терпеть эту адскую пытку, когда не можешь даже прикоснуться к любимой женщине.
Возможно, они со Степановым скоро сойдутся, и Тимуру придется забирать Веру для встреч из их общего дома. А сам он будет жить один-одинешенек без надежды на даже малую толику счастья. Вот какая у него теперь будет жизнь.
Как только Тимур представил себе всё это, воздух вдруг прекратил поступать в легкие, словно разом закончился. Стены же пришли в движение и стали на него надвигаться.
«Пусть раздавят к чертям…» — почти пожелал.
Они приближались и приближались сантиметр за сантиметром. Тимуру вспомнился фильм о средневековых пытках, где человека таким образом раздавили, и мысленно он приготовился к самому худшему. Может быть, настало его время? Это было бы почти милосердно.
Но вдруг в прихожей раздался звонок. Один, второй…
Трель звонка будто бы отрезвила Тимура, и он с шумом вдохнул. Стены разъехались в разные стороны, встали на места.
Он со стоном поднялся, открыл, не глядя в глазок, и обомлел.
За порогом стояли Ангелина и Вера с маленькой переноской для животных, в которой сидел хомяк.
— Привет, — протянула Ангелина.
«Она хочет, чтобы я посидел с Верой? — это была первая мысль, которая посетила его усталый мозг. — А она куда пойдет? К Степанову? А Теслу зачем притащили?»
— Мы к тебе, — протянула жена с громким вздохом.
— Мозно мне в свою комнату? — тут же попросилась Вера. — Тесле там понравится зить!
И только сказала это, тут же влетела в прихожую, скинула сапожки и умчалась, как она это обычно делала, оказавшись в гостях у Тимура.
— Лин, я не понял, она сказала — жить? Вы решили переселить ко мне хомяка?
Жена прошла в прихожую, закрыла за собой дверь. Потом повернулась к нему и дрожащими губами произнесла:
— Мне стало так безумно грустно, когда ты ушел… Я не смогла этого вытерпеть. Я тебя так сильно люблю, что мне больно! — Голос ее вдруг стал надтреснутым, а в глазах появились слезы. — Поэтому я подумала-подумала и решила тебя простить. И прости, что простила не сразу…
Сказать, что Тимур опешил, — ничего не сказать.
Он онемел, ошалел и оказался близок к обмороку.
— Я не понял, ты серьезно? Потому что если ты шутишь, это очень жестокая шутка, Лина!
— Я очень серьезно… — простонала она, закусив губу.
«Она серьезно», — на всякий случай проговорил он про себя.
Еще раз недоверчиво всмотрелся в лицо жены и вдруг понял: правда.
— Лина, милая, спасибо тебе… — выдохнул он с чувством. — Пожалуйста, знай, тот ошметок сердца, который остался у меня в груди, бьется ради тебя и Веры. Исключительно… Больше ни для кого!
Жена выдохнула, громко сглотнула и продолжила дрожащим голосом:
— Пожалуйста, не изменяй мне больше никогда! Если ты мне еще хоть раз изменишь, я умру, Тимур! Люди умирают от разбитого сердца, отчего ты думаешь, у них случаются инфаркты?
— Лин, — проговорил он с горящим взглядом, — если ты от меня еще раз уйдешь, у меня самого инфаркт случится! Милая, я никогда больше на сторону не посмотрю!
