Книга Кисейная барышня, страница 14. Автор книги Татьяна Коростышевская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кисейная барышня»

Cтраница 14

— Всем известно, что старые девы…

Я топнула ногой:

— И слов таких при мне говорить не смей!

Маняша обиделась, да так, что даже расплакалась, вытирая щеки концом шали.

— Ну чего ты, душенька, — ринулась я ее утешать, — не реви! Я сама Наташку эту не люблю, ты же знаешь. Но только говорить про кого-то дурное из-за безбрачия, просто несправедливо.

Я понимала, что для няньки моей статус этот важен, и то, что она в отличие от Натали, не какая-то старая дева, а вдова, делает ее в собственных глазах выше и лучше. А на самом-то деле, лучше она, потому что добрая и верная, и веселая. А не потому, что два года назад сходила замуж за недотепистого Неелова.

Вот это все я ей втолковывала, да с такой горячностью, что сама чуть не разревелась. Маняше, то, что она добрая и верная, очень по нраву пришлось. А уж когда я рассказала ей, какая она настоящая берендийская красавица, смущенно покраснела.

— Я слышала, — сказала она, когда мы наконец помирились, — как управляющий обращался к Зорину «ваше высокородие».

— Ну, стало быть, он хотя бы при чинах, — вздохнула я. — Интересно, по какому ведомству. А хотя нет, нисколько не интересно. У нас с тобой другие заботы.

— Бал у князя? Собираешься меня за новым платьем послать?

— Старым удовлетворимся. — Вспомнив про князя, я слегка погрустнела. — Меня пропавшая покойница больше тревожит. Она мне привидеться не могла.

— Еще как могла…

— А ежели в капище Святовита все дело? Погоди, ты мне не веришь?

— Верю, чадушко, — вздохнула Маняша. — Только капище это не Святовитово, а поганое, навье.

— Да ну?

— Вот тебе и ну. — Нянька прицокнула языком. — Силы в нем, конечно, уже никакой нет, так что и причина не в этом.

— Тогда в чем?

— Сон ты увидала.

— Я не спала.

— А обморок? Уж не знаю, с какого перепугу ты в него брякнулась… — Маняша передернула плечами и сокрушенно покачала головой. — Иван Иванович сказывал, колотилась как припадочная, губы кусала.

— Прямо так и сказал? — скептично переспросила я. — А не поведал он тебе, случаем, как ему удалось меня наверх затащить, такую всю припадочную?

Маняша демонстративно обиделась и замолчала. Я решила этот балаган далее не поддерживать, прижала к груди Гавра и зашагала по тропинке. Нянька семенила следом, сопела, кряхтела и, не выдержав, первой начала:

— Может, чадушко, домой отправляться пора?

— Что за нелепая мысль! — от неожиданности я перешла на французский, поэтому быстро перевела: — Ты в своем уме? Я только-только к цели подобралась, князя Анатоля очаровывать стала. Ты думаешь, если я завтра уеду, он меня догонять примется? Держи карман шире! Позабудет и, трех дней не пройдет, увлечется другой барышней. Мне пока удалось только лишь заинтересовать его, заманить яркой картинкой. Теперь-то самая важная часть игры и начнется, теперь надобно его отнюдь не самые пристойные мысли в романтическое русло направить, беседы о высоком, пение романсов, лучше дуэтом, мелодекламация.

— Муторно мне, — жалостливо протянула Маняша.

— От того, что он не так хорош, как мог бы быть?

— Тьфу! — Она плюнула под ноги по-настоящему. — От того, что он, если что приключится, даже себя защитить не сможет.

Я помолчала, опустила на землю рвущегося на волю кота, а затем серьезно посмотрела на няньку:

— Поясни, будь любезна. Мы который месяц сидим на Руяне, и раньше ты никакой тревоги не выказывала.

— Потому что раньше ты страшных снов не видала и навьего храма не находила.

— Ты сказала, что нави тут ни при чем.

— Сейчас, просто к слову пришлось. Так я продолжу. Раньше тебе девы в ледяной воде не мерещились. Хотя, может, ты спала? Точно! Ты задремала, меня дожидаючись, над книжкой своей несуразной.

— Книжка полезная, — возразила я. — И я не спала.

Мы неторопливо двинулись дальше. Гавр на руки больше не просился, затрусил у моих ног иноходью.

Не права Маняша. Если бы не этот фолиант, откуда бы я столь ценные сведения об охоте за женихами почерпнула? Мне же ранее никого никогда специально очаровывать не приходилось. Дочери Абызова это было бы несвойственно. У меня и так отбоя от кавалеров никогда не было. Даже в закрытой школе для девочек, где я обитала до наступления четырнадцатилетия, тайно передавались мне букеты и записочки с признаниями. В ход шли мудреные гнумские Катапульты, купленные в магических лавках, полупрозрачные почтовые голуби и просто подкуп прислужников. Меня этот ажиотаж вокруг моей персоны немало удивлял. Школа для мальчиков находилась в другом крыле монастырского замка, и увидеться с противоположным полом мы могли лишь во время воскресной церковной службы либо в деревеньке, куда нам разрешалось выбираться не чаще раза в месяц. Подружки тогда объяснили мне, что все дело в папенькином богатстве, именно на него слетаются поклонники.

Я поморщилась, воспоминания были скорее неприятными.

А Маняше теперь «муторно». Что поделать, и у меня на душе неспокойно. Ну ладно, сочтем обморок за сон и спишем мяукающую женщину на галлюцинации. Однако в воде я кого-то видела. Может, послать няньку расспросить местных: не пропадал ли кто здесь недавно или, может, какая барышня ледяные купания для красоты принимает? Нет. На это я отвлекаться не собираюсь.

Я решительно тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. Легче не стало.

— Пусть полиция разбирается.

— Чего? — не поняла Маняша.

— Любое дело должен делать тот, кто к этому делу приставлен, — пояснила я. — Желаю стражам закона и порядка заявление сделать. Не может ведь курорт без полицейского присмотра оставаться? Значит, приказ соответствующий здесь точно есть.

Приказа не оказалось. Закон и порядок на острове находился в ведении околоточного надзирателя, а сам он коротал служебное время в крошечном кабинетике в том же здании, где находилась почтовая служба. Обитатель кабинетику был под стать. Ранее гнумов-полицейских видеть мне не приходилось, поэтому лепетала я поначалу что-то невразумительное, жалея, что попросила няньку подождать с Гавром во дворе.

Звали полицейского Фальк, о чем свидетельствовала табличка на двери, инициалы Й. Х., к фамилии присовокупленные, оставляли простор воображению.

— Так вы, барышня Абызова, — гнум сверился с документом, который сам же заполнял, — пришли заявить об утопленнице? Где тело?

— Предполагаю, что его могло выбросить на берег у восточной части пляжа.

Взяв себя в руки, я довольно толково изложила как факты, так и свои предположения, даже указав на настенной карте, где именно видела незнакомку.

— А после вы обнаружили ее в пещере, но не наяву, а внутри личной галлюцинации? — с выражением зачел надзиратель с листа.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация