Книга Кисейная барышня, страница 57. Автор книги Татьяна Коростышевская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кисейная барышня»

Cтраница 57

Серафима потянулась к пиву, Зорин успел первым, отодвинул кружку подальше.

— Дай, — велела она, — мне во хмелю легче это сделать будет.

— Что именно ты собралась делать?

Она до кружки все же достала, почти легла животом на столешницу, но достала, отсалютовала ею сотрапезнику, будто произнося тост:

— Спать с тобой!


Тем временем чародейский приказ в Мокошь-граде, руководимый Семеном Аристарховичем Крестовским, заседал в кабинете последнего.

— Связь продолжалась два месяца, с момента, когда его сиятельство стал зрителем экзотичного танца госпожи Зигг в ресторанном зале гостиницы «Британь». Восьмого серпеня вышеозначенная особа переехала в нумера, оплаченные адъютантом его сиятельства. Последующие встречи происходили в основном там, концертная деятельность немедленно прекратилась, — говорила Евангелина Романовна, сверяясь с записной книжкой.

Переодеться после выполнения задания надворный советник не успела, поэтому время от времени раздраженно отбрасывала мешающиеся кисти горностаевого палантина, одновременно придерживая его у эпатажно низкого декольте.

— Горничные особой страсти со стороны дамы не отмечают, но также уверены, что князь голову потерял не на шутку.

— Встречи, прогулки? — спросил Крестовский из-за письменного стола.

— Почти никаких. Дело свое госпожа Зигг знала, видимость приличий блюла. До полудня почивала, после репетировала танцы, для чего в ее нумера доставили дюжину двустворчатых зеркал. Около четырех требовала ванну. Ароматические масла и соли у нее были свои. В шесть прихорашивалась и располагалась в гостиной в ожидании гостя. Князь являлся почти ежедневно, задерживался до двух, либо трех по полуночи, но никогда до утра.

— Прислуга?

— Личной не было, а гостиничных девушек с поручениями никуда не посылала. Газеты доставлялись обычные, как и для прочих постояльцев. Съезжала без спешки, предупредив за день, багажом занималась лично.

Евангелина Романовна захлопнула записную книжку и поглядела на шефа с хитрецой:

— Подумалось мне, что слишком гладко все выходит. Поэтому заглянула я на телефонный коммутатор в «Британи», представьте, и такой имеется. И точно, был звоночек из нумеров госпожи Зигг, как раз в тот день, когда она об отъезде предупредила.

— Куда?

— В «Берендийское сообщество пароходства и торговли».

— Эльдар? — повернулся Семен Аристархович к Мамаеву.

Тот поправил узковатый ему мундир чиновника морского ведомства:

— Два платежа от них прошло через Гнумский центральный банк, первый шестого серпеня, второй вчера. Получатель — некое фризское сообщество содействия и взаимодействия чего-то там, простите, во фризском не силен.

— Тебя до бухгалтерии допустили? — восхитилась Попович.

— Я разрешения не спрашивал. — Мамаев подмигнул. — Повезло, что некрупные платежи от руки в гроссбух записывает мой новый приятель Аркадий Наумович Бобынин, почтительный племянник господина Абызова, который — о чудо! — один из основных соучредителей сего ведомства.

— Понятно. — Крестовский задумчиво постучал кончиками пальцев по стопке книг на столешнице. — Наследил дядюшка изрядно, даже странно.

— Отчего же странно, — возразила Геля, — ежели наш магнат человек простой, не чародей, то вполне возможно, что об опасностях задуманного осведомлен не был. А помочь дочери — любого родителя долг. Вот он и помог в меру сил. Заказал у девицы нужных качеств аффирмацию добыть.

— Значит, Гертруда не к князю на Руян отправилась, а бумагу дочери Абызова доставить? — Мамаев заерзал на стуле. — К слову, барышня Абызова на острове к тому времени уже около двух месяцев отдыхала.

— Что твой новый приятель о ней рассказал?

— Аркадий Наумович? О, он был многословен. Серафима Карповна капризна сверх всякой меры, гордячка, кокетка, деньгами направо и налево сорит.

— Я бы тоже на ее месте сорила, — вставила Попович, — при таком-то папеньке. А отчего гордячка и кокетка?

— Я догадываюсь, что сладкоречивый кузен от нее отказ получил.

— Очень по-мужски, — одобрила Геля саркастично. — Отказала, стало быть, кокетка.

— Ваши суфражистские мысли, Евангелина Романовна, — сказал Крестовский, — вы изложите нам в другое время, приватное. Эльдар, продолжай.

— Ну что еще. Собою хороша, не умна особо. Пустышка, кисейная барышня. Четыре года провела в частном пансионе одной из французских провинций.

— В Арассе?

— Возможно. Аркадий Наумович в географии несилен. В юном возрасте прошла проверку на чародейские способности, которая выявила полное оных отсутствие. Покинула пансион раньше положенного после скандала. Господин Бобынин в тонкости не посвящен, но думает, имела место быть любовная история. Вернулась в Берендию и еще четыре года проживала на родине, в Загорске. Летом этого года появилась в столице, чтобы пригласить на отдых свою кузину Наталью Наумовну Бобынину, девицу двадцати семи лет.

Мамаев помолчал, припоминая еще какие-нибудь подробности, затем сообщил:

— На этом про Серафиму Карповну все. Сам господин Абызов для нас сейчас недоступен, ибо, по сведениям племянника, пребывает за пределами империи в деловой поездке.

— Понятно. — Крестовский опять постучал по книгам на столе: «Списку старых и честных родов Берендии» и «Толкованию сновидений Г. Артемидора Свенского».


Иван Иванович побледнел так, будто готовился упасть в проникновенный обморок.

Я могла и далее наслаждаться забавным видом, но решила обморочного успокоить:

— Не в том смысле спать, Ванечка, а в самом приличном.

— Ты пьяна.

— Не спорю. — Пиво пузырилось во рту, я с усилием его проглотила. — Просто рассказать тебе хочется побольше, а у нас времени нет.

Я сложила на столе ладони и опустила в них лицо. Никогда ни на что времени нет. Что ж ты так с князем напортачила, Серафима? Почему осторожность не проявила? Обрадовалась, что сможешь одним махом все свои тревоги побороть? Ну вот и страдай теперь. Еще и папеньку под удар поставила. Плохая, плохая дочь.

— Фима!

— Чего? — подняла я голову и охнула от резкого щелчка по кончику носа.

Зорин, отвесивший этот унизительный щелбан, заглядывал мне в лицо с участием.

— По какому праву? — возмущенно завопила я, но запнулась, осознав, что трезва как стеклышко, и закончила совсем уж жалобно: — Только хмельное зазря переводить. Твое счастье, что сам за это платить будешь.

— Ты и так бешеная, — улыбнулся чародей, — боюсь, не управлюсь, если опьянеешь.

Я обиделась, потом передумала обижаться, очень уж у Ванечки улыбка красивая была.

— Тем более к нам на борт господин Отто поднимается, я решил, что ты с ним побеседовать пожелаешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация