— Есть хочет. — Я с извиняющейся улыбкой, взяла с блюда пирожок и понесла его к окошку.
— В дом кота своего зови погреться, — предложила хозяйка. Холодно на дворе.
Гаврюша ворвался в кухню, облобызал меня, оросил то ли благодарственными слезами, то ли голодной слюной и смел в один присест половину выпечки. Потом всхлипнул, поняв, что доесть остатки я не позволю, и улегся на полу в смежной спаленке, заняв его практически от стены до стены.
— В большой семье клювом не щелкай, — пробормотала надворная советница и взяла последний расстегайчик.
— Я мало что могу вам про ваших коллег рассказать, — решив, что люди, позволившие моему разбойнику находиться рядом со мной, заслуживают откровенности, начала я. — На Руяне господин Зорин сражался с навским демоном, а после…
Пытаясь собраться с мыслями, я отщипывала от булки, складывая из крошек узор на скатерти.
— Оказалось, что я попала в передрягу. Ну то есть не сама попала, меня в нее как осла на веревочке завели. Иван Иванович за меня вступился, а на противной стороне выступали господин Брют и…
— Семен Аристархович Крестовский. — Мамаев торопливо заполнил паузу, чтоб не дать мне разнюниться. — Он сопровождал канцлера в путешествии, а вернулся уже с Зориным.
— Брют куражился, что я мужскую дружбу поломала.
— Они и правда не разговаривают теперь, — сказала Геля Мамаеву, а потом, утешительно, мне: — Не позволяй чужой вине на себя цепляться. Это неправильно. Виноват не тот, кому требовалась защита, а тот, кто нападал.
— Слышал от Ивана, что ты силы не желала? — спросил Эльдар быстро. — Когда приняла?
— В тот день, когда Брют на остров явился, буквально за полчаса до визита. — Я улыбнулась, вспомнив опаленные усы князя Анатоля. — Господин Зорин сказал: «Серафима, жги!»
— И ты зажгла. — Мамаев рассматривал меня, наклоняя в стороны голову. — Эх, Ванька… Уж не знаю, как он теперь с тобой справится.
— Обыкновенно…
— С собою пусть сперва справится. — Геля явно разозлилась. — Покорители чертовы! Неужто каждая женщина подчиниться желает? Неужто у нас даже надежды на равноправные отношения нет?
И Евангелина Романовна выдала нам такой объемный, такой эмоциональный спич на тему отношений между полами, что захотелось искупать ее в овациях.
— А теперь ты, Эльдар, на себя это примеряешь, каково это считаться слабым и быть вследствие этой воображаемой слабости опекаемым!
— В этот ваш клуб я, пожалуй, вступлю, — попыталась я смягчить неожиданный пафос беседы. — В клуб не желающих опеки.
И мы чокнулись чаем над усыпанной крошками скатертью.
— …да нет, — говорила я уже через четверть часа, продолжая рассказ. — Вовсе не с господином Зориным мириться приехала. Ну расстались и расстались, дело житейское. Он, кажется, неплохую замену мне нашел, тем более что, как изящно заметил Эльдар Давидович, управы на меня нет.
— Это ты сейчас о барышне Бобыниной? — Мамаев хмыкнул. — Амурами там даже не пахнет, казенный взаимовыгодный интерес. Родственник этой барышни у нас по другому делу проходит…
Евангелина Романовна, кажется, наступила ему на ногу под столом, потому что чародей охнул и закивал, хватая ртом воздух.
— Простите, букашечки, размяк. Забываю, что две барышни в рядах столичных чародеев-сыскарей все еще являются непозволительной роскошью. А посвящать штатских в дела служебные некомильфо.
— Мы в твою приватную жизнь соваться не будем, — сказала мне Геля.
— Помирись с Иваном, — сказал мне Эльдар. — Он явно страдает. Ну или хотя бы поговори с ним.
— Это не наше дело.
— Отчего же не наше? Ванечка мне друг, я о его счастии заботиться должен.
— Если ваш Ванечка мне кузину обидит, — повысила я голос, — будешь о его здоровье заботу проявлять.
Вдруг Геля замерла, будто прислушиваясь, достала из-за ворота какой-то кулончик и стиснула его в кулачке.
— Семен? — подскочил Мамаев. — Вы собирались вместе на службу нынче идти?
— И не планировали даже. — Хозяйка переводила взгляд с нас на Гавра, дрыхнущего на полу. — Наш заговор сейчас раскроют.
— Прячься, — велел Эльдар мне. — И кота своего…
Геля распахнула двери платяного шкапа:
— Перфектно! Кота уменьшить можешь?
Я замотала головой, но вопрос был обращен к Эльдару.
— Ну, в принципе, если сделать из него дамскую собачонку, собачечку такую, навроде этих яматайских либо хинских… Позвольте ручку, Серафима Карповна. Мне, по сирости, требуется вашей силушки зачерпнуть.
Цепкие пальцы Мамаева обхватили мое запястье, вторую руку он простер к Гавру.
— Авр-р? — крошечное кривоногое лупоглазое нечто, возящееся сейчас на полу, рычало густым гаврюшиным басом.
— Это не собака! — подхватила я нечто и полезла в шкап.
— Авр-р!!!
— Шубу! Эльдар, да не суетись. Вообще, лучше одевайся сразу, на пороге его встретим.
— А Серафима?
— Потом выйдет, сама.
— Тогда зачем ты ее в шкап засунула?
— В аффекте!
Кажется, приказных сыскарей обучают скоростному одеванию, может, и турниры даже проводят. Если да, кубок победителя у надворной советницы Попович уже на полке пылится. Геля юркнула за ширму и через две с половиной минуты появилась из-за нее облаченной в мундир. Заглянув ко мне, чмокнула в щеку:
— Прости, и правда неловко вышло. Присутствие в шесть закончится, давай встретимся в половине седьмого в «Крем-глясе», договорим.
— Постараюсь.
— Не придешь, я час ждать буду, а после к Бобыниным поеду, тебя из плена вызволять.
— А я? — от двери спросил Эльдар.
— А ты не поедешь, потому что с хозяином дома слишком близко и под другим именем знаком.
И они ушли, прикрыв, но не заперев входную дверь.
Я вылезла из шкапа, поставила на подоконник «собачечку», увидала сыскарей, садящихся в повозку, коей правил нарядный господин Крестовский, и пожаловалась Гавру:
— Мало того что такого красивого мальчика в уродца обратили, теперь и верхом на тебя не сядешь. Страдать будем оба, пока Эльдар Давидович свое заклятие не снимет.
— Ав-р, — согласился собачечка, почавкивая азалиями из цветочного горшка.
В отличие от меня Гаврюша своими новыми размерами не тяготился, путешествовал за пазухой, в тепле и неге, пока я брела по бесконечному мосту в тщетных попытках разглядеть сквозь метель извозчика, рявкнул на мальчишку-карманника, попытавшегося меня обработать у москательной лавки, и задремал, когда извозчик отыскался, и до дома мы уже поехали с комфортом.
