Богдан выдержал паузу.
— Что смею, позвольте полюбопытствовать?
Встал с кресла, обошел стол и уперся об него филейной частью, скрестив руки на груди.
— Вы! Вы… — возмущение душило Бажену. — Я вам не проститутка!
Брови Островского поползли вверх.
Бажена тем временем затрясла белым конвертом.
— Возьмите эти ваши проклятые бумажки и засуньте их себе в… в… — Бажена запнулась.
Островский тем временем понял: в конверте выписанная им премия. Думал, что по закону жанра рыжая паршивка швырнет в него его же деньгами. Но прошла секунда, две, три, а купюры по-прежнему оставались в руке секретаря.
И тут Богдану стало смешно. Совершенно очевидно, что с «проклятыми бумажками» глупышка расставаться не хотела.
— Успокойтесь, — начал осторожно. — Я не сплю с проститутками…
— Серьезно?! — взвизгнула она, аж подпрыгнула на месте от возмущения.
— Я не так начал, — Богдан выставил руки в примирительном жесте. — Я никогда не считал вас проституткой… Ну не бывают невинные девушки проститутками! Факт… С чего вы решили, что я вас такой считаю?
Бажена нахмурилась, фыркнула:
— За что вы мне премию заплатили? Всё же ясно!
— Кому ясно? — подался он чуть вперед. — Мне вот не ясно, например. Хотел поощрить старательную сотрудницу. Теперь понимаю — зря… Впредь буду умнее.
— Да что вы корчите из себя! Если думаете, что я после этого радостно буду с вами спать, так ошибаетесь!
— Ну хватит! — резко зарычал он и продолжил ледяным тоном: — Давайте договоримся: вы меня интересуете сугубо в профессиональном плане, ясно? Никаких планов на вашу честь я не имею!
Как только это сказал, увидел, как плечи Бажены опустились, она уставилась себе под ноги, закусила губу.
— Тем более что и чести-то больше нет… — пробубнила тихо.
Однако Богдан услышал и понял причину ее расстройства. Где-то в груди резко кольнуло — больно было видеть прекрасную девушку в таком состоянии. Нашла бы из-за чего расстраиваться вообще.
— Я прошу прощения за собственную несдержанность… — начал он строгим голосом. — Нам не стоило делать того, что мы сделали. Вы согласны?
— О да… — вдруг всхлипнула она.
Богдану очень захотелось обнять глупышку, успокоить. Но подумал: сделает только хуже.
— Давайте забудем! — просто предложил. — Обнулим ситуацию, считайте, я ваш новый босс. Идет? Представим, что вы только устроились ко мне на работу.
Бажена уставилась на него круглыми глазами. Богдан даже решил: вот-вот пошлет куда подальше, но вместо этого она кивнула.
— Отлично, — усмехнулся Островский, — и как ваш новый строгий босс…
— Про строгого речи не было… — попыталась пискнуть Бажена.
— Не перебивайте, — процедил Богдан. — Итак, как ваш новый строгий босс я авторитетно заявляю, что не терплю неподобающих отношений на работе. Никаких заигрываний и прочих женских шалостей, сугубо рабочие отношения. Строгая субординация! И только попробуйте еще раз явиться ко мне домой…
— Даже не подумаю… — грустно усмехнулась Бажена.
— Вот и отлично! И принесите мне уже, наконец, мой кокосовый латте!
— И купите вы уже, наконец, новую кофе-машину! — фыркнула в ответ Бажена и выскочила вон.
Она так стремительно ушла, что Богдан даже не понял, ушла вообще или осталась на рабочем месте? Решил, что будет как-то не очень по-мужски, если выглянет и проверит. Или нормально?
Подошел к двери и прислушался к тому, что происходило в приемной. Бажена чирикала по телефону с клиентом.
Богдан громко выдохнул, вернулся на рабочее место.
«Всё, Островский, считай, операция по возвращению секретаря прошла успешно. Только теперь даже не думай к ней подбираться. Строгая субординация! А я смогу? Конечно же, смогу…»
Глава 36. Девичий мир
— Подождите, как это на сегодня нет никаких вариантов? — пробубнила Бажена в трубку.
— Давайте я вас с утреца наберу, обрисую возможности, и мы уже решим… Но за ту сумму, что вы хотите, будет сложновасто… — шумел в трубке высокий юношеский голос.
— Мне с утреца не надо… — фыркнула ведьма и отключилась.
Воздела руки к небу и с чувством застонала.
Глупый риелтор... Хочет таких деньжищ, а работать — ни-ни. Видно, никогда не ночевал на пыльном чердаке в компании пауков, не понимал, зачем Бажене так срочно нужна квартира.
Ситуация была такова, что сегодня ночью ей снова некуда идти, кроме уже обжитого чердака. А туда идти не хотелось аж до слез. Всё тело до сих пор ломило от сна на полу, пушистое одеяло положения не спасло.
— Делать нечего… — вздохнула Бажена в пустоту приемной.
Богдан уже давно ушел домой, как и многие другие сотрудники.
Ведьма осталась доделать дела и ждала звонка от риелтора, который ее подвел. Но не в офисе же теперь оставаться, еще запрут, что ей здесь делать? К тому же очень хотелось есть, до утра она не сдюжит.
Правда, с такими деньжищами, какие теперь водились у нее в кошельке, Бажена могла позволить себе отель. Но если она выложит за ночь две-три тысячи — какая же это экономия? Ей нужно откладывать каждую копеечку, ведь для поисков нужны средства. Вполне возможно, даже придется воспользоваться помощью детектива, магии-то нет. А они стоят о-го-го сколько, ведьма уже посмотрела на одном сайте. Какие уж тут отели?
Нет. Чердак, и точка. А завтра с самого утра она снова начнет поиски квартиры.
С этими невеселыми мыслями Бажена вышла в коридор, по дороге столкнулась с улыбчивой Ангелиной.
— Ты чего нос повесила? — спросила та, когда вдвоем вышли к лифту.
— Меня выселили из квартиры! — вдруг взяла да ляпнула ведьма.
— Правда? — охнула коллега и приложила руки ко рту. — Ужас какой! Тебе ночевать-то есть где? Если нет, иди к нам!
— К вам — это к кому? — оживилась Бажена.
— Я живу с подругами, мы снимаем трехкомнатную квартиру на четверых. Две спальни и общая гостиная. В гостиной есть диван для гостей, могу приютить. У нас, конечно, не Риц… Но мы с девчонками довольны.
Что такое Риц, Бажена не знала, но тут же решила, что вполне могла обойтись без него.
— Было бы шикарно!
— Тогда поехали ко мне.
— Договорились! Только я сначала за вещами, а потом к вам! Скинешь адрес эсэмэской?
Ангелина кивнула.
По привычке сэкономив на трамвае, Бажена бегом бросилась «домой», как она уже успела окрестить здание, в котором жил Богдан, хотя дом по сути никогда не был ее. Пробиралась на чердак и обратно с великой осторожностью. Не хотела, чтобы кто-то застукал.
