Бажена просто кивнула, как она это обычно делала. Неважно, что смотреть, главное — как. Предпочитала делать это лежа у Богдана на груди, а он никогда не возражал, с удовольствием ее обнимал.
И в первые же полчаса ведьма очень пожалела, что позволила Извергу выбрать именно этот фильм…
Сюжет строился на том, что у главного героя пропала любимая девушка, и он потом долгие годы ее искал. Не мог успокоиться, не сдавался, извел себя, продолжал поиски, несмотря ни на что, пока не выяснил, что девушка стала жертвой маньяка.
— Если бы ты так пропала, я бы тебя всю жизнь искал… — прохрипел Богдан, крепче прижимая Бажену к себе.
«О-о-о…» — простонала она про себя.
И ведь правда будет… Если Бажена исчезнет, Богдан будет метаться по городу, положит свои молодые годы на поиски ведьмы, которой в этом времени и не будет вовсе.
«Еще и в любви ему призналась, дуреха!» — ругала она себя.
Теперь уж точно обеспечила себе инквизиторские поиски нон-стоп.
Как же подло это будет по отношению к Богдану — вот так просто взять и исчезнуть! Бажена не хотела ему навредить, но, кажется, уже навредила. Могла давно уйти, и тогда Островский, может быть, так сильно ее не полюбил бы. Могла? Могла… Но не хотела. Осталась с ним даже после того, как накопила в себе столько силы, сколько смогла вместить.
Давно могла убраться восвояси… И не могла одновременно. Слишком дорог ей стал ее Изверг, слишком любим, чтобы вот так взять и оставить.
А теперь, получается, и не может вовсе так просто исчезнуть. Однако мысль о том, что Богдан будет искать ее годами, каленым железом стала жечь Бажену изнутри. Она просто не могла обеспечить любимому такую ужасную судьбу. Гуманнее просто расстаться, объясниться с ним. Но как она скажет, что уходит? Она не могла хладнокровно разбить его сердце.
Вот и пожалуйста — на одной чаше весов сердце любимого и ее, а на другой мама.
Чем сильнее ее грызла совесть, тем плотнее она жалась к Богдану.
«Я — самый ужасный на свете человек…»
Глава 52. Предложение
Он сделает ей не просто предложение, он расстарается на славу! Устроит такое, что они еще правнукам будут рассказывать историю, как Богдан Бажене замуж выйти предложил. Хотел, чтобы на всю жизнь запомнилось, чтобы по достоинству ценилось.
Островский никому еще предложения не делал, это будет его первый и, как он надеялся, единственный раз. Если нашел во всех отношениях подходящую девушку, зачем упускать? Он готов к этому: к семье, к детям. С Баженой. Пусть она еще совсем юная, но Богдан чувствовал: она станет ему хорошей женой.
Вот такие серьезные мысли жужжали в его голове, пока любимая женщина ставила на стол тарелки с завтраком.
В кармане зазвенел телефон. Богдан достал его и улыбнулся, глядя на экран. Звонил прораб, отвечающий за постройку главного здания базы отдыха.
Островский кивнул Бажене и вышел из кухни, плотно закрыв за собой дверь.
— Как наш проект? — спросил сразу.
— Готово, Богдан Владимирович, вывеску присобачили, внутри еще конь не валялся, сколько работы, но снаружи все чисто и гладко, — радостно отрапортовал рабочий.
— Отлично! К выходным наведите на территории полный марафет.
И отключился.
Представил, как Бажена обрадуется. Им же всем, по большому счету, именно это и нужно — чтобы замуж, чтоб кольцо побогаче, счастливое светлое будущее и далее по списку. Всё это и намного больше Богдан своей умнице секретарю готов предоставить, причем в ближайшем будущем.
А само предложение он ей сделает на базе отдыха, участок под которую выкупил сразу после смерти бабушки. Место удивительное — лес, речка; воздух такой чистый, что пить можно. Привезет ее туда, покажет приготовленный для нее сюрприз, и пусть рыжая прелесть только попробует ему отказать!
Кстати, в трех километрах от базы отдыха находилась отличная гостиница, там и отметят славное событие. Богдан уже забронировал суперлюкс, даже ужин заказал. Домой они вернутся уже женихом и невестой. Вот такой был план.
***
Бажена ничего так сильно не любила, как совместные поездки на выходные.
Вот и в эту субботу Островский прокрался в спальню рано-рано, да еще и с загадочной улыбкой. Когда только успел проснуться?
Объявил Бажене:
— Собирайся, я везу тебя в путешествие…
— Куда?
Ответ прилетел ну очень загадочный:
— В лес!
Зимой в лес — не самое легкое путешествие. Ведьма собралась, надела джинсы, свитер, купленную Богданом накануне теплую парку с отделкой из натурального меха, сапоги.
Ехали несколько часов. Поначалу Бажена чувствовала себя спокойно, но когда поняла, куда Богдан ее вез, изрядно забеспокоилась.
Мимо городка, где жила его бабушка, мимо поселка, который появился на этой земле еще до второй мировой, мимо речки… прямиком к месту, где когда-то Бажена жила с мамой.
То самое место!
«Как Богдан узнал о нем?!»
Ведьма сидела на переднем сиденье ни жива ни мертва, пока они подъезжали к поляне, где когда-то стояла деревянная избушка.
Бажену буквально начало колотить. Дрожала и не понимала, зачем инквизитор вез ее именно туда. Ожидала увидеть пустое пространство и огромный дуб, но вместо этого узрела огороженную частоколом территорию.
— Отсюда пешком…
Богдан помог ей выбраться из машины, отчего-то не заметил ее нервозности, взял ведьму под локоть и повел по расчищенной от снега дорожке.
Островский вел ее к новому большому бревенчатому дому, на входе красовалась вывеска: База отдыха «Бажена».
Ведьма замерла, ошарашенная.
— Сюрприз! В твою честь, милая! — пробасил возле ее уха Богдан, повел вперед.
Однако совсем не вывеска повергла Бажену в шок. Рядом со зданием красовался огромный пень от недавно спиленного дуба. Того самого, который они с мамой некогда сажали вдвоем.
— Это только первое здание, — продолжал Богдан горделиво. — Внутри еще пусто, его еще предстоит отделать. Но каков вид, согласись! Через год вокруг построят еще несколько бревенчатых домиков… Это наше будущее, я строю это место для тебя, милая!
Бажене на это ответить было нечего. Она и слов Богдана не слышала. Всё, о чем могла думать, — это спиленный дуб.
Пока она тут каталась по всяким местам отдыха, нежилась в объятиях любимого, мама умирала тысячей смертей в далеком тысяча девятьсот сорок втором. Бажена свое счастье на маминых костях, считай, построила. Проигнорировала предназначение, не возродила род Ясных, жила лишь удовольствием!
Ничего хорошего не сделала…
