— И все равно, неправильно, — отчаянно стаяла на своем я, осторожно качнувшись спиной назад. Пытаясь незаметно разделить увеличить пространство между мной и мужчиной.
— У тебя будет все, что нужно для жизни. Многие бояться даже мечтать о таком. Уважение, достаток, безумно долгая жизнь в молодом теле. — Алекс тоже качнулся вперед и теперь его губы почти касались моих. Один несчастный миллиметр разделял наши тела, а теплое дыхание мужчины шлейфом распространялось по коже.
— Может, — пожала плечами я. — С этим я спорить не буду. Но есть кое-что, что ты дать мне не в силах. Даже если сильно захочешь, Алекс. А это то, без чего все остальное не имеет никакого гребаного смысла.
— Что же? — будто с вызовом прошептал он, скользя руками вверх по телу. Я чувствовала коленкой, как напряжен его пах, легкую пульсацию. Это заставило напрячься и отчеканить:
— Любовь. Ты просто… не способен любить. — Алекс замер, а я воспользовавшись минутной паузой, вытянула ладонь из воды, с удивлением и ужасом подметив, что прокол от гвоздя испарился. Лишь маленький, едва различимый шрам говорил то том, что нечто произошло несколько минут назад.
Часть 24
Вечером, когда я читала книгу, в комнату кто-то вошел, предварительно постучавшись. Время приблизительно совпадало с тем, в которого горничная приносила перекус, и я лишь сказала: «Входите», не поворачиваясь.
Но вместо того, чтобы поставить поднос и уйти, гость замер у моего кресла, заставляя поднять голову. Увы, это оказался Алекс.
— Что ты читаешь? — прищурившись, пробормотал он, внимательно вглядываясь в книгу.
Вопрос заставил меня растеряться. Ведь роман был мною позаимствован из личной библиотеки Кроуфорда, страницы книги были затерты, по краям остались заметки карандашом. То есть, альфа не мог не узнать.
Я уже было открыла рот, чтобы ответить, как вдруг передумала. Пожав плечами, равнодушно выдала неправильный ответ:
— «Пигмалион».
Реакция не заставила себя ждать. Алекс тут же воодушевился и открыл рот, чтобы возразить и ткнуть носом в обман, но вовремя заметил коварство в глаза и замолчал.
— И… как? — выгнул бровь он и, обходя журнальный столик с подносом, сев в кресло напротив. Это могло значить лишь одно – уходить Кроуфорд никуда не собирался. Новость эта не обрадовала.
— Нормально, — отмахнувшись, я уткнулась в книгу, всем видом давая понять, что не настроена на разговор. В кое-то веке вечер обещал быть интересным.
— Ты должна поесть, Руби, — послышался голос мужчины, когда я успела прочитать лишь одну строчку. Подняв на него раздраженный взгляд, услышала лишь:
— Ребенку нужно правильно питаться.
Глядя на решительно настроенного Кроуфорда, я мало верила, что он уйдет, пока я не выполню его приказ. Не в его правилах. Поэтому демонстративно отложив книгу, я взяла с тарелки любимое мною шоколадное печенье и чашку с горячим шоколадом.
За окном до сих пол лил дождь и гремел гром с молнией, создавая ощущение уюта. Погрузившись во внутренние мысли, я не с первого раза услышала вопрос.
— Как тебе? — странно спросил Алекс, наблюдая за мной так пристально, что мурашки шли по телу. Снова его глаза светились золотым и зрелище это больше пугало, чем вызывало что-то нейтральное. Поежившись, я кивнула:
— Вкусно, спасибо.
— Я сам делал, — ошарашил меня Алекс, а я недоверчиво посмотрела на остатки напитка. Даже самый отдаленных от реальности фантазиях я не могла представить, как альфа стоит у плиты и варит какао.
— Это?.. — кивнув на кружку, недовольно поморщилась. Знала бы заранее – не пила. Почему-то от такой новости вкус поменялся и стал горчить.
— И не только, — окончательно вонзил нож сомнения мужчина, указывая взглядом на печенье. От неожиданности я даже поперхнулась, накрыла легкая тошнота.
— Не верю, — качнула головой я, наконец догадываясь, что это какая-то глупая шутка. Наверное, среди оборотней так принято – изводить беременных женщин и насмехаться. — Очень смешно, Алекс. Ты даже воду себе сам не наливаешь, тебе приносят ее на золотом подносе. Ты хоть знаешь, из чего делают печенье?
Меня парализовало, приковало к стулу и стерло усмешку с лица, когда Кроуфорд резко напрягся, а губы его сложились в тонкую полоску. Я с сумасшедшим биением сердца наблюдала за тем, как играют жевалки мужчины и напрягаться вены на лбу, а глаза сужаться.
— Знаю, — чертовски медленно, раздраженно прошипел он, мысленно придушив меня взглядом.
Какое-то время я молча пялилась на него, сжав кружку пальцами до покраснения костяшек, а после не нашла ничего лучше, чем выпалить:
— Спасибо. — Алекс резко кивнул, будто рассекая мою фразу своим зеленым кинжалом. Резко поднявшись с места, я положила остатки печенья на стол и направилась в ванную. — Я пойду в душ, хочу спать. Спокойной ночи.
Я готова была облегчено выдохнуть только от мысли, что Алекс наконец уйдет и оставить меня одну, когда я почти заперла дверь изнутри, послышалась странная фраза:
— Сегодня я заночую у тебя.
— У меня?.. — напряглась я, перестав дышать.
— На улице гром. Ты разве не боишься? — аргументировал тот свое решение каким-то бредом. Настолько несуразным, что это вызвало полное недоумение. Второй раз за вечер!
— Алекс, у тебя нет температуры? Ты ведешь себя странно… — наконец протянула я, будучи совершенно честной. Сегодня мужчина вел себя не так, как обычно. А еще эти золотые глаза… Такого раньше не замечалось. — Я не боюсь какой-то грозы. Мне давно не пять.
— Если ребенку понадобиться какая-то помощь, я хочу быть рядом, — сказал, как отрезал, а мне тут же стало не по себе.
Тяжело выдохнув, я вышло из ванной комнаты, серьезно глядя на развалившего в кресле мужчину. Он выглядел так, будто ничего не происходит, а я буквально закипала.
— Ты обещал мне личное пространство в этом дом, — трясущимся голосом пробормотала я. — Разве нет?
— Я буду спать с тобой, — спокойно протянул он, расстреливая меня взглядом. Это могло значить: «Замолчи!», но я и не собиралась.
— Ты только сегодня расстарался Сьюки, а вчера занимался с ней сексом! — выдала контраргумент я, который должен был подействовать на любого здравого человека. Но, Алекс не относился ни к первым ни ко вторым.
— Я буду спать тут, — сквозь зубы отчеканил он, будто поставив точку после каждого слова. Каждая клеточка тела вздрагивала от ощущения опасности, но я собралась стоять до конца.
— Мы не пара и этого не будет. Тебе тут не рады. Я уже сказала, что не выйду за тебя. Вроде как, это красноречиво. Разве нет? Давай не будем портить наши отношения. — сделав шаг вперед, я дернулась назад, но тут же замерла, когда Кроуфорд резко подорвался с места, буквально сминая под собой кресло. Мгновение и он оказался рядом. Его раздувающиеся от злости ноздри упирались мне в щеку, когда тот буквально прорычал на весь дом:
