Взяв украшение из ее трясущейся руки, я покрутила его перед носом с тоской понимая, что проблемы мои не решились. Даже не продвинулись.
— Что мне делать эти семь дней? — в голосе сквозила грусть, срывалась хрипотца. Целых семь дней придется спать в одной кровати с Кроуфордом, терпеть его гиперопеку, повышенное внимание и вспышки гнева на ровном месте.
— Постарайся не провоцировать, — Зельда указала подбородком на мой черный и полностью закрытый гольф. Единственное, облегающий. — Во всех смыслах, Руби. Тут я помочь тебе не в силах.
— А если он захочет… — прикусив губу, я замялась. Как сказать сексе? — Ну… Вы понимаете…
— Дело совсем плохо… — покачала головой женщина, доставая из кармана мешочек, похожий на травяной сбор для чая. — Вот тебе. Но это на крайний случай. Поняла? А теперь иди. Все, что хотела, ты уже услышала.
Поднявшись с места, я пошла к выходу, думая о том, что придется вернуться в дом Алекса. Сразу становилось тошно и не по себе.
— Директор консалтингового агентства, — услышала я голос позади. Новомодные слова звучали очень непривычно из уст старухи, заставляя повернуться и посмотреть на нее с полным непониманием. Та лишь грустно улыбнулась. — Ты спрашиваешь себя постоянно: кем бы ты стала, не встреть Алекса? Так вот, директором консалтингового агентства. Не быстро, лет через семь. А через пятнадцать родила бы дочку. Твой первый муж был бы одноклассник, а второй – директор конкурирующей фирмы. Вы бы не любили друг друга до гроба, но годы в браке оставались счастливы. Все разрушили бы измены и старость ты бы встретила одна, но не без радости.
— «Бы», — прошептала я, смахивая слезы, — Как много «бы» в ваших словах….
— Потому что ты уже ступила на другую дорожку. Этого не произойдет, — слова резали, словно нож по сердцу. Я отмахивала от них, будто от пощечины и когда поняла, что больше ничего не услышу нового, бросилась прочь к машине, за рулем которой был Роман.
Мы ехали молча всю дорогу, обманывая друг друга. Охранник делал вид, что не слышит моих рыданий, а я делала вид, что не замечаю синяков на его лицо и засосов на шее.
Когда авто притормозило на светофоре, я обратила внимание на сидящую у набережной старуху. Она продавала вербену и ничего более. Ее ноги были загипсованы, как и шея. Под глазами залегли синяки, и многочисленные морщины.
— Роман, — обратилась я к мужчине, порывшись в сумочке и вспомнив о том, что владею лишь картой Алекса. — Ты бы не мог дать мне налички? Я отдам тебе все картой.
— Зачем? — удивился он, поворачиваясь в пол оборота. В нос резко ударил запах духов. Почему-то мне казалось, что где-то я их раньше слышала.
— Хочу дать той бабушке, — у ткнула пальцем в зеркало. — Ей явно нужнее, чем нам.
— Она не возьмет. Это бизнесмены не знаю ценность одной копейки, а она – знает. — мужчина порылся в поясной сумке и достал оттуда крупную купюру. Раньше это была моя месячная зарплата, но и для охранника это было достаточно много. — Купите у нее все. Деньги мне возвращать не надо.
— Но… Почему не ты? — удивилась я. Светофор давно сменил цвет, машины нетерпеливо сигналили, заставляя ехать дальше, хотя движение мы не перекрывали.
— Вербена не создана для оборотней, — пожал плечами он, — Отдайте ей деньги, заберите товар и не уйдите быстрее, нежели она посчитает вам сдачу.
Глядя на Романа, я понимала – он проделывает такое не в первый раз. За долгое время внутри меня взыграло нечто теплое. Это была вера в человечество и добродушных людей.
Часть 27
****
Комната была покрыта мраком, ничего вокруг не представлялось возможности рассмотреть. Чьи-то руки нежно скользили по моему телу, сминая красное шелковое покрывало. Чем меньше одежды оставалось, чем сильнее я понимала – мне это нравится.
Мускулистая мужская рука скользнула по шее вниз, сминает грудь. Откинув голову назад, я с трудом сдержала стон, когда Он скрутил сосок, оттягивая его в сторону. Ком между ног стянуло так сильно, что низ живота дал спазм.
Мужчина самодовольно хмыкнул прямо над ухом, но когда я повернулась, чтобы рассмотреть Его лицо, он предусмотрительно прикусил мочку уха, отвлекая внимание. Губы медленно спустились вниз к шее, пока указательный палец, двигаясь чертовски медленно и замысловато, оказался между бедер.
Судорога сковала ноги, тело напряглось, как струна. От каждого прикосновения мужчины по коже проходил электрический импульс, концентрирующийся в районе паха.
— Пожалуйста, — хриплая нетерпеливая мольба растворялась в воздухе, своего голоса я не слышала. — Прошу…
Происходящее вокруг резко сменилось, Мужчина пропал. Привстав на локтях, я осмотрелась вокруг… Это была абсолютно пустая комната с единой лишь кроватью и парочкой свечей. Пока я пыталась понять, что происходит, сопоставить события, шелковое покрывало вдруг раздулось, очертив силуэт широкоплечего, массивного мужчины.
Он, словно животное на охоте, сделал нетерпеливый пасс вперед, оказываясь прямо между ног. Его пальцы грубо сжали бедра, потянув меня на себя. Не успела я понять, что Он собирается сделать, как губы мужчины накрыли лобок.
— Черт, — сорвалось, когда, раздвинув складки, он подул горячим воздухом на пульсирующий клитор. — Черт, черт, черт…
Язык нежно коснулся самого края чувствительной кожи. Этого хватило, чтобы меня перекосило, свернуло в позу эмбриона. Такая реакция, судя по всему, понравилась мужчине, ибо он, издав утробный рык, властно провел языком по складкам, будто помечая «свое».
Меня трясло, изводило, выкручивало… Я кусала губы до крови, комкала простыни… Но Он был неумолим… Мужчина крепко удерживал меня на месте, его язык вычерчивал неизвестные мне узоры, играл на каком-то очень ритмичном инструменте…
Напряжение нарастало с каждым мгновением все больше и больше, пока в какой-то момент сильнейший спазм не прошелся по телу, заставляя дрожать, будто в припадке эпилепсии.
Сильнейший толчок, будто разряд дефибриллятора! И тут я резко распахнула глаза, уткнувшись ими в уже знакомую спальню дома Алекса Кроуфорда. Сердце безумно барабанило, соски кололо, клитор до сих пор нервно сокращался. Я не понимала, где я, что тут делаю и куда делся тот незнакомец…
Звук в районе ног заставил меня подобраться и взглянуть вниз. Опершись на кулаки, оголенный по пояс, на меня смотрел Алекс. Глаза его бешено горели, будто два фонаря, крылья носа раздувались, желваки играли.
И тут до меня начало доходить… Ночная рубашка была расстёгнута на груди и приподнята на бедрах, трусы валялись рядом, а не были одеты на мне.
— Алекс… — сорвалась с губ рваная фраза. Реальность и сон все еще не сопоставлялись, я путала их, не могла собраться. — Что?.. Не понимаю?..
— Луна, — прохрипел он, будто дикий зверь, кидая взгляд на яркую полную луну. Чтобы увидеть ее, не нужно было выходить на балкон. Она светила прямо на меня. — Твой запах… Руби, я не могу… Я хочу взять тебя… Больше не могу…
