— Шутить? — ухнула я, резко разворачиваясь. Пик стыда разразился нахлынувшими слезами. Я вырвалась из объятий мужчины, желая поскорее спрятаться, бежать, укрыться от странного, слишком сложного для меня мира. — Тогда простой проваливай, и закончим этот бессмысленный…
Альфа потянул меня за руку, заставляя закрутиться на месте и буквально упасть на грудь мужчины. Подхватив за талию, он приподнял меня над землей, чтобы мы оказались на одном уровне. «Странно, — раздался слабый голос разума, — Сьюки ведь была одного роста с Алексом…»
Губы мужчины накрыли мои в каком-то странном, отчаянном, остервенелом, жадном поцелуе, глаза оставались закрыты. Сперва я оцепенела, не понимая, что происходит, а после попыталась расслабиться. Даже выпитого алкоголя оказалось мало, но я заставила себя ответить ему, иначе это будет и вовсе странно…
Ощутив мою отдачу, Кроуфорд зарычал, подсаживая меня на барный стул, а сам вклинился между ног. Он сделал легкое вдавливающее движение бедрами вверх-вниз, давая ощутить, как сильно он готов к сексу. Его член ощутимо дрожал, грозя прорвать ширинку.
Алекс касался меня так нежно и осторожно, будто я какая-то треснувшая фарфоровая кукла. Его губы скользили по шее, груди, лицу так нетерпеливо, страстно, чувственное… Все это разбивало меня изнутри окончательно. Вот каким он всегда был со Сьюки. А я просто вторая жена, инкубатор, человек, созданный для подвала.
Алекс ненадолго отстранился, осматриваясь вокруг. Его крылья носа нетерпеливо раздувались, будто альфа пытался что-то вынюхать. Наконец в поле зрения попал барный столик, спрятанный в углу комнату. Судя по всему, он единственный полностью устроил Кроуфорда.
Я и моргнуть не успела, как оказалась лежащей на нем спиной, пригвождённая телом мужчины. Он тяжело дышал, глядя мне в глаза.
— О чем думаешь? — внезапно спросил он на полном серьезе.
— О том, что ты самое настоящее животное, — честно выпалила я, поджимая губы. Почему именно мне выпала карта остаться с разбитой душой? Разбитым сердцем? Разбитым прошлым и будущим? Почему кого-то любят, боготворят, уважают, а кого-то принимают за расходный материал?
— Согласен, — хмыкнул тот, резко потянув за плотную ткань и срывая ее с меня так легко и просто, будто это какая-то фольга от шоколадки. — Рядом с тобой по-другому не получается.
Алекс закинул мои бедра себе на плечи, после чего приспустил штаны и вошел в меня одним резким движением. Тело сотряслось от внезапного спазма, чувство наполненности заставило низ живота сжаться в тугой ком.
— Эй, — ладонь Алекса легка мне на щеку, а его губы коснулись моих осторожно и выжидающе. — Выдохни и расслабься. Обещаю, все будет хорошо…
Именно это я и заставила себя сделать: выдохнуть прошлое, расслабить мозги. Прошлое закончилось, будущее туманно. Я есть только здесь и сейчас. Никогда и никогда этого не увидит, не осудит меня. Мне ведь самой хотелось узнать, какой он, другой альфа. И какая она – другая я.
— Хорошо, — выдохнула, кратко кивнув. Мои руки крепко обвили шею мужчины, давая понять, что я готова. Тогда он сделал первый толчок, а я резко сжалась. Алекс зашипел, тело его покрылось мурашками, а мелкие волоски стали дыбом.
— Не делай так, малыш. Либо все быстро кончится… — с усмешкой хмыкнул он, но, не дав мне и слова сказать, закрыл рот глубоким и требовательным поцелуем. Рука Алекса крепко держала меня за шею, пока его член неумолимо вколачивал меня в стеклянный столик, заставляя все вокруг сотрясаться, крушиться… В какой-то момент тело мужчины затряслось будто в судорогах, а по моим бедрам потекла горячая жидкость. — Ох, черт…
Я думала, что все кончилось, но нет. Алекс поднял меня на руки, не выходя из меня, и прижал спиной к стеклянной двери, ведущей в спальню. Скрюченная в позе эмбриона, я ощущала каждый его толчок.
Быстрые движения доводили до грани, но Кроуфорд тут же останавливался, не давая мне кончить, меняя позу. Комод, ковер, барная стойка, железные перила для сушки белья… Комната содрогалась от шлепающих звуков, моих сдавленных стонов, невнятного хрипа и бормотания Алекса. Он кончил несколько раз, а я словно не могла перешагнуть черту. Ведь это был мой первый секс, которого я попросила сама.
Губы Кроуфорда опустились на мои соски, а ладонь протиснулась между нами, и палец помассировал и без того набухший и пульсирующий клитор. Член внутри меня дрожал, предупреждая о скором финале. А меня бросало то в жар, то в холод… По телу стекали ручьи пота…
— Ты такая сладкая, — зубы оборотня сомкнулись на моем соске, жадно оттянув его на себя. — Моя девочка…
Мой первый настоящий оргазм был похож на тайфун, срывающий крыши. На вспышку сверхновой или падение с самолета без парашюта. Я неумолимо летела в бездну, растворялась в ней. Тело содрогалось долгие минуты, а Алекс довольно покрывал мою кожу поцелуями. После его губы оказались между бедер. То ли зализывая «рану», то ли слизывая тот самый оргазм, который мне подарил. Он был похож на бешеного, слетевшего с катушек, но безумно довольного волка.
Странная, липкая розовая нега отпустила меня спустя целую вечность. Я лежала на коврике и всматривалась в потолок, пытаясь осознать происходящее.
И тогда я поняла, зачем мне было все это: иначе в будущем просто не смогла бы спать с кем-то другим. Это была бы огромная травма, напрочь перечеркивающая всю личную жизнь.
— Чертовски хороший секс, — вынуждена была признать я, подмятая под бок Кроуфорда. Лучше помнить это, чем все «до».
— Не сомневаюсь, — хмыкнул он, но тут же голос посерьезнел: — Нам все равно нужно поговорить. Ты ведь понимаешь?
Я по инерции повернула голову в сторону Алекса, но засмотрелась в черную стеклянную дверцу двери. В ней сложно было рассмотреть отражение четко, но я совершенно точно заметила одну пугающую деталь: мои волосы точно потемнели. Во всяком случае белыми они больше не были. Возможно, виной всему пот, который намочил каждую прядь, но внутри появилась тревога.
— Обязательно, — резко подобравшись, я подхватила с пола сорванный оберег, а также сумочку и чистый банный халат, оставленный горничной в прихожей. — Только мне сначала нужно… Эм… В туалет.
Зайдя в ванную, я заперла дверь и, тяжело дыша, плюхнулась в мягкое кресло. Было страшно смотреть в зеркало, но я все равно оцепенела, когда заглянула в него.
Часть 47
Мои некогда платиновые волосы стали гораздо темнее, чем были ранее. Не такие черные, какими обладала Руби, но на грани этого. Черты лица заострились, тело будто высохло, стало значительно худее. Кроме того, кожа заметно потемнела и видоизменилась.
Зажав рот рукой, чтобы не закричать, я рассматривала себя чертовски долго, пытаясь понять, что происходит. Одно было ясно: сейчас я была больше Руби, чем Сьюки.
«Надеюсь, Алекс не заметил этого, — приходилось надеяться мне. — Все-таки эмоции застилают глаза».
Трясущимися руками, пытаясь застегнуть оберег на шее, я пыталась придумать, что делать. Ведь окна или еще чего-то, через что можно было бы смело сбежать, тут не наблюдалось.
