И сказать бы: «Да. Давай», но с губ слетела очередная разрушительная глупость.
— А как же твоя рыжая? — спросила она, убив такой волнующий, трогательный момент.
Пашка посмурнел, делать вид, что не понимает о ком речь, не стал, но переспросил, выигрывая время.
— Рыжая?
— Да. Конопатая. В веснушках. Твоя.
— Конопатая, — он опять повторил и вдруг рассмеялся, словно от смешного чего-то. — Конопатая не моя. Её не будет, — прижав к себе крепко Алису, пообещал, нисколько не сомневаясь. — Никого не будет, — заверил. — Я не хочу ни с кем. Я хочу с тобой. Дай мне шанс.
Может, зря. Может, это был короткий или длинный путь в никуда, но в тот вечер, а потом ночью и даже утром о сделанной попытке они ни на секунду не пожалели.
Эпилог
В центре небольшого актового зала детского сада красовалась обвешанная мишурой, дождиком, разноцветными переливающимися игрушками и фонариками новогодняя ёлка. На расставленных у стены неудобных детских стульчиках ютились мамы, папы, а у некоторых малышей даже бабушки с дедушками. С трепетом ожидая начала праздничного представления в ясельной группе, они тихо переговаривались и в нетерпении поглядывали в ту сторону, откуда вот-вот должны были выкатиться их принаряженные кнопки: мальчики-зайчики и девочки-снежинки.
Алиса не сидела вместе со всеми, она торчала в проеме выхода и слегка расстроено заглядывала то за дверь, то в телефон. Пашка несвойственно ему опаздывал, явно намереваясь пропустить самый первый утренник дочери. Уже и аккомпаниатор заняла место за пианино, и слышалась возня детишек, построенных парами где-то тут совсем рядом, за углом, готовых с минуты на минуту предстать перед родителями, а его все не было.
«Ну как так?», — у Алисы даже комок в горле застрял от негодования.
Наконец в конце коридора замаячила знакомая фигура. Павел шел торопливо, на ходу расстегивая бушлат.
— Ты где ходишь? – на сердце отлегло, успокоилось и тут же радостно запело, но она все равно возмущенно шепнула. Для профилактики.
— Уже началось? – он заглянул в зал.
— Нет еще, но сейчас начнется.
Пашка расслабленно выдохнул, довольно улыбнулся, притянул к себе нахмуренную жену и коснулся слегка уже колючей после ночной смены щекой ее щеки. Алиса тоже коротко прильнула к нему. Большими нежностями на людях разбрасываться было не очень удобно.
— Ты почему не переоделся? — она аккуратно вытянула нечаянно зацепившуюся прядь волос за звездочку на капитанских погонах.
— Не успел. В управление заезжал.
— В управление? Зачем? Вызывали? Проблемы? – взглянула тревожно.
— Нет. На счет жилищного сертификата.
— Да?! И что? Когда?
— В следующем году вроде бы уже точно обещали.
— Серьезно?
Он неопределенно пожал плечами, мало ли какие еще впереди могли возникнуть бюрократические проволочки, но надежда имелась. Алиса мечтательно улыбнулась, мысленно уже въезжая в наконец по-настоящему свою квартиру, собственную. Но в полную силу насладиться грезами помешала воспитательница.
— Заходите, садитесь, не стойте в проходе, — суетливо попросила она, расчищая путь для собирающихся уже совсем скоро пройти в зал детей. Подтолкнула замешкавшихся родителей, но, спохватившись, тут же сама их и придержала. – А, подождите-ка, я уже вам говорила, но… Но сил никаких нет. Ваша Ангелина снова плюется. Это просто невыносимо. Постоянно. На всех и на всё. На детей, на стены и на игрушки. Сейчас вот только что опять оплевала Владика. Верблюд какой-то, а не девочка. – Воспитательница с укором уставилась почему-то именно на Пашку, как будто это лично он учил свою дочь столь своеобразным манерам или на досуге с ней соревновался в умении кто дальше и больше.
Павел растерянно потупил взгляд:
— Я… — переглянулся с такой же обескураженной Алисой. – Я, ну, мы, конечно, поговорим обязательно. Еще раз…, — честно пообещал.
— Поговорите, пожалуйста. Это очень некрасиво, — с чувством полного удовлетворения и исполненного долга женщина кивнула, но обернувшись на шумно вышагивающую по коридору ватагу, тут же взволнованно замахала руками. – Всё, всё, садитесь быстрее.
Заиграла музыка, и в зал косолапо вбежали зайчики, окруженные не менее неуклюже летящими рядом с ними снежинками. Алиса с Павликом, поспешно занявшие свободные с краю места, затаив дыхание, замерли и с завороженным умилением уставились на одну единственную и неповторимую, самую лучшую, самую обворожительную, пусть и плюющуюся, их принцессу. И чего бы там не говорила воспитатель, их девочка с самыми красивыми папиными глазами цвета темно-серебристого дождевого облака припорошенного желтыми искристыми песчинками была самая-самая прекрасная.
* * *
В это же время, далеко, на расстоянии более полутора тысяч километров от проходящего в детском саду утренника, в приемной генерального директора одной немаленькой компании секретарь вставила в принтер фирменный бланк организации, открыла файл с шаблоном приказа о назначении, придвинула клавиатуру. Клавиши под умелыми пальцами бойко застучали. По монитору побежали, вставая в нужные места буквы, превращаясь в слова:
«Назначить на должность коммерческого директора Иванцова Даниила Александровича».
Печать на экране вдруг остановилась, мигая курсором на одном месте. Руки секретаря зависли в воздухе. Девушка покосилась на оставленный с утра начальником документ для распечатки. Курсор вернулся, убрал в имени одну букву «и» и под четкий перестук побежал дальше.
«Предоставить Иванцову Данилу Александровичу право подписи на финансовых документах».
