Она попросила его провести с ней часть Рождественского сочельника, и Матиас ради пациентки пожертвовал временем, которое собирался провести с женой. Однако сделал он это еще и потому, что ему было хорошо рядом с Катрин. Он ушел от нее в половине одиннадцатого.
В день Рождества, в девять утра, случилось то, что и должно было случиться. За ночь уровень гемоглобина упал так резко, что медсестра тут же, как положено, проверила, не осталось ли в постели следов кровотечения или ран на теле больной. Но ничего не обнаружила. Ни капли. Она внимательно осмотрела кожные покровы. Ни царапины, ни следов от иглы.
Необъяснимость этого порочного круга совершенно потрясла Матиаса. Ему срочно требовались еще две новые дозы крови. На всякий случай он связался с французским банком редкой крови – вдруг неизвестный донор объявился там после прошлого рецидива у Катрин. Но хранилища по-прежнему были пусты. В полном отчаянии он попросил предоставить ему личные данные того щедрого человека, тогда бы он попробовал убедить его снова сдать кровь. Ему отказали: пути биоэтики неисповедимы.
Сидя утром 25 декабря у постели пациентки, гематолог был вынужден открыть ей всю правду:
– Я больше не могу найти кровь, хотя повсюду направил запросы. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
Катрин сумела изобразить улыбку:
– Нужно верить в рождественские чудеса.
Совершенно очевидно, что кто-то услышал ее слова, потому что, когда Матиас вернулся домой, его ждал имейл от неизвестного отправителя: «Донора Rh null, которого вы разыскиваете, зовут Натанаэль Маркет, он живет в Швейцарии. Вы найдете его в соцсетях. Врач, желающий вам помочь».
Матиас не верил своим глазам. Кто хотел помочь ему? Коллега, работающий в больнице? Сотрудник банка редкой крови, узнавший о его запросе? Он вошел в «Фейсбук» и действительно нашел там швейцарца по имени Натанаэль Маркет. Его аккаунт был закрытым, тогда Матиас послал сообщение в надежде, что неизвестный корреспондент сказал ему правду. В нескольких строках он объяснил положение дел. Впервые в жизни он действовал таким образом, но в этот рождественский день молодой врач был готов на все, лишь бы спасти пациентку.
* * *
Первые несколько недель были изумительными. Натанаэль и Астени вели идиллическую жизнь. Днем она работала в баре, а он ждал наступления вечера, постоянно мотаясь между Францией и Швейцарией. Рестораны, романтические ужины на берегу озера, любовные уик-энды в квартире Натанаэля в горах. Через три месяца он решил, что они должны вместе поехать сдавать кровь в Италию и заодно подарить себе несколько дней в Риме, но Астени не смогла подняться с кровати из-за болей в животе. Он поехал один.
Когда он вернулся, в их отношениях проросли семена раздора. В Астени стала проявляться ревнивая, властная натура, теперь она упрекала его за каждую отлучку: Натанаэль был инженером по отоплению и работал столько, сколько было нужно, часов не считал. А у нее была потребность постоянно находиться в центре внимания и заботы. С другой стороны, она считала, что Натанаэль слишком большой альтруист и слишком наивен для того мира, в котором живет. Чего он, собственно, добивается, раздавая свою кровь по всей Европе? Спасти человечество? К чему подрывать собственное здоровье? Она прекрасно видела, что после каждой сдачи крови он слабеет, что ему требуется все больше и больше времени, чтобы восстановиться, и, если он будет продолжать в том же духе, скоро ему самому потребуется переливание крови. А кто придет ему на помощь, когда ему будет плохо? Никто. Астени была уверена в одном: миссия, которой он посвящал себя вот уже восемнадцать лет, постепенно разрушает его здоровье.
Натанаэль не одобрял ни доводов, ни поведения Астени. Он решил порвать с ней. Она умоляла его, настойчиво пыталась склеить обломки их отношений, изо всех сил цеплялась за него, но они как будто превратились в две несовместимые группы крови.
Постепенно ситуация вышла за все рамки, которые мог вообразить себе Натанаэль. Его подвергли настоящей пытке: сперва анонимные телефонные звонки, из-за которых ему пришлось поменять номер, потом стали приходить имейлы с угрозами, тоже от неизвестного адресата. Например: Никто не знает, что может с вами случиться, когда вы будете переходить улицу. (Она нарочно обращалась к нему на «вы».) Или: Вы скоро поймете смысл слова «страдание».
Когда на стекле своей машины он нашел испачканные детские пеленки, то обратился в полицию, – правда дальше дело не пошло: не было никаких доказательств, им не удалось установить ни адрес, откуда поступали имейлы, ни номер телефона, откуда ему звонили; к тому же Астени жила по другую сторону границы, что весьма осложняло расследование.
Шли недели. Натанаэль осознал все коварство своей бывшей возлюбленной, которая обнаружила способность все точно просчитывать и хитроумно планировать. В один прекрасный день он обнаружил, что в его автомобиле проколоты все шины. В другой раз сломали домофон в его подъезде, а еще перед его квартирой рассыпали содержимое мусорного бака. И как всегда – ни свидетелей, ни отпечатков пальцев. Натанаэль по-настоящему испугался, когда в садике за домом он нашел своего кота мертвым. Бедное животное отравили.
Эта женщина была сумасшедшей, он понял, что она готова расправиться с ним любым способом. И не сомневался, что в следующий раз она возьмется уже за него.
Поскольку полиция бездействовала, он сам отправился в Тонон, чтобы расквитаться с ней там. Но обнаружил, что на месте бара теперь открыт обувной магазин, а Астени продала свою квартиру и исчезла из поля зрения.
Однако преследования неизменно продолжались. Тогда он тоже решил переехать. Подыскал себе квартиру в восьмидесяти километрах к востоку, но о своих планах не рассказал ни единому человеку. Первые несколько дней он жил в напряжении, но, поскольку ничего нового не происходило, смог вернуться к нормальной жизни: спокойно работать и совершать свои затратные донорские поездки.
С момента их разрыва прошло девять месяцев, он только что вернулся из Голландии, куда ездил сдавать кровь, и очень устал от поездки. Но неожиданно получил тревожное сообщение от некоего Матиаса Леграна, французского гематолога, которому срочно понадобилась его кровь группы Rh null.
Было 26 декабря.
* * *
27 декабря Натанаэль уже лежал на больничной койке с иглой в вене. Доктор Легран внимательно смотрел на него:
– Вы очень бледный. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Не волнуйтесь, я всегда так выгляжу, – соврал Натанаэль, закрывая глаза.
– Если хотите, мы можем взять только триста миллилитров и…
– Нет-нет, берите пятьсот.
У него кружилась голова, но он боялся это показать, а главное, не хотел упоминать о поездке в Голландию. Впервые за все восемнадцать лет он видел конкретное применение свой крови: он действительно спасает жизнь, жизнь пациентки с группой Rh null. Это было реально, определенно и происходило прямо здесь и сейчас. Поэтому он надеялся, что его организм выдержит и будет бороться, чтобы восполнить литр крови, который потерял за три дня.
