Рафаэль подошел к зазвонившему телефону, послушал, повесил трубку и проговорил голосом, в котором страх смешивался с возбуждением:
– Твоя прабабушка вышла из комы.
* * *
На пятнадцатый день малышка Ариана снова начала ходить. Первое, что она сделала, – отправилась к своей прапрабабушке, катя за собой стойку с катетером. Бессмертная Ба нашла силы сжать маленькую ладошку в своей руке и опять заснула.
На двадцать третий день ребенок был выписан и вернулся в свой загородный дом на заснеженных холмах. Клер и Рафаэль делали все возможное, чтобы оградить дочь от хаоса, воцарившегося в больших городах всего мира. Время объяснений наступит позже. Ариана поиграла со своим старым псом, который с трудом дышал и передвигался, но приложил невероятные усилия, чтобы не разочаровать маленькую хозяйку.
– Мама, почему Джипси не выздоравливает, как я? Это так несправедливо.
– Несправедливо было бы тебе умереть такой молодой. Джипси прожил прекрасную жизнь. Ты знаешь, что по собачьим меркам он такой же старый, как Бессмертная Ба?
Неделю спустя Ариана отметила свой день рождения. Клер и Рафаэль колебались, не зная, сколько свечек воткнуть в торт. Чтобы не волновать малышку, решили, пусть будет восемь, но оба знали, что по-настоящему возраст Арианы другой. Она больше не вырастет, а учитывая, что происходит, будет становиться все моложе. Но каким образом? Изменится ли она физически? А умственно? Сохранятся ли ее воспоминания? Заболеет ли она снова? На данном этапе ни один мудрец не смог бы ничего предсказать.
Клер проводила все дни в палате для недоношенных – в месте, ставшем теперь мрачным и внушавшим ей отвращение. Но она хотела увидеть все собственными глазами. Она составляла статистические таблицы, производила подсчеты, делала точные замеры – и все лишь для того, чтобы каждый день констатировать, что дети теряют сантиметры роста, худеют, выпивают все меньше молока. Как и размороженный эмбрион, они становились моложе, а значит, им неизбежно предстояло умереть, достигнув нулевого возраста. Ребенок, родившийся за двадцать дней до наступления 2000 года, умирал через двадцать дней после его наступления, став таким, каким он вышел из утробы матери. Вскрытие показывало сморщенные, словно сдутые мешки, легкие. Чтобы затормозить процесс, пытались прибегнуть к искусственному дыханию, но безрезультатно.
И напротив, в паллиативном
[46] отделении, на этаже Мари, после Нового года не было констатировано ни одной смерти. Умирающие мало-помалу возвращались к жизни, органы снова начинали функционировать, пациенты, на ремиссию которых уже не надеялись, выходили из комы. В Лурде
[47] то и дело происходили чудеса. Больные вставали с инвалидных кресел, неизлечимые исцелялись. Все славили Господа.
Однажды – на следующий день после смерти собаки Джипси – молодая пара сознательно и добровольно привезла своего младенца в больницу Гейзенберга. Клер дежурила в приемном отделении. Плачущая женщина вложила ей в руки своего ребенка, укутанного в одеяло.
– Помогите ему, как можете, прошу вас. Он уже еле дышит. Вы должны облегчить ему последние часы. Мы не можем беспомощно смотреть, как он умирает. Ради бога…
Так к концу первого месяца 2000 года это родильное отделение, как и все родильные дома в мире, превратилось в отделение паллиативной помощи младенцам.
* * *
Пока Клэр наблюдала за воскрешением стариков и смертью младенцев, Рафаэль работал не покладая рук вместе с научными сообществами всех направлений. Мир переживал небывалое потрясение: необъяснимый феномен, имевший место в день перехода к 2000 году, обратил вспять биологическое время всего человечества. Люди молодели в том же темпе, в каком раньше старели.
Политические классы и экономические системы пребывали в перманентной лихорадке. Акции гигантов фармацевтической индустрии рухнули. Традиционные предприятия – металлургия, строительство, автомобилестроение – потеряли половину своей стоимости на бирже: если человечество больше не увеличивается, зачем производить? Для кого? В Индии осталось меньше миллиарда жителей. Китай пойдет по ее стопам через несколько месяцев. Статистики предсказывали, что, если ничего не изменится, человечество уменьшится на треть к 2020 году. Вполовину – к 2030-му. Крупномасштабные проекты вроде отказа от ядерной энергии или борьбы с потеплением климата были отставлены в сторону. По мере убывания населения многие проблемы решатся сами собой. Это уже немало.
Как ни парадоксально, но люди продолжали ходить на работу, влюбленные женились, самолеты и поезда перевозили население из точки А в точку Б. Время шло обычным порядком. Утром подъем, вечером отход ко сну, еда в определенные часы. Изо дня в день люди могли стариться или молодеть – это ровным счетом ничего не меняло. Большинство населения предоставило мыслителям, ученым и интеллектуалам решать возникшую проблему.
Не считая младенцев, срок жизни которых истек, очень немногие умирали от инфарктов или рака, поскольку молодеющие организмы не давали болезням развиться. Первыми приспособились похоронные конторы, изменив размеры предлагаемых гробов. Дома престарелых пустели, и никто не думал перестраивать их под что-то другое. Поскольку число нейронов уменьшается приблизительно в возрасте восемнадцати лет – мозг начинает терять в объеме, – невозможно было научить студентов и детей ничему, чего бы они еще не знали. А потому последняя школа закрылась в начале 2001 года, чтобы дать возможность родителям провести больше времени со своим потомством.
Если молодые родители более всех заслуживали жалости – они знали дату смерти своих малышей, у них не было шансов увидеть, как те будут расти, наоборот, им предстояло наблюдать за их регрессией… – то пожилые люди расцветали. Они снова начинали выходить из дома, бегать, заниматься любовью. К больным Альцгеймером возвращалась память. Никаких кремов, возвращающих коже молодость, никакой эстетической хирургии, и каждый день – счастье жить. Ревматизм, артроз, боли постепенно исчезали. Старики прожили жизнь в одном направлении, а теперь им предстояло прожить новую – в другом, наслаждаясь всем, что они упустили. Должны ли они будут снова работать? Начиная с какого возраста? И до какого возраста? Кстати, как определять возраст? Надо ли перепрограммировать все компьютеры, все информационные системы?
Предстояло провести множество реформ – в сфере пенсионного обеспечения, социального страхования, трудового кодекса и даже Церкви… Человечество металось. В некоторых странах воцарилась анархия. Люди, чье положение постоянно ухудшалось из-за отсутствия решений, становились жестокими.
А потому Клер предвидела хаос в ближайшие месяцы или годы. Этот мир, управляемый по новым правилам, возможно связанным со Вселенной, с математикой или еще с чем-то, недоступным разумению простых человеческих особей, невозможно обжить на протяжении одной жизни. Она и ее маленькая семья не могли продолжать прежнее существование в своем доме, не боясь завтрашнего дня. Необходимо было найти выход.
