— Доигралась! — сообщает он нарочито зловеще.
И втискивает колено между моих бедер.
19
Илья умело сочетает кошачью нежность и медвежий напор. В его руках я чувствую себя хрупкой фарфоровой статуэткой. Он так сжимает пальцы, что, кажется, сдавит чуть сильнее — и я осыплюсь стеклянной крошкой. И в то же самое время он очень заботливый и бережный хозяин: его поцелуи как будто смахивают пыль с любимой вещицы, а поглаживания натирают поверхность до блеска.
Когда он входит в меня, резко и мощно, все посторонние мысли и красивые эпитеты вымывает из головы волна таких чистых эмоций, что на глазах выступают слезы. И Илья тут же это замечает.
— Больно? — выдыхает он, замирая. — Прости, Тами…
— Нет. Нет… — Я мотаю головой и улыбаюсь ему. — Слишком хорошо. Так… не бывает.
Он усмехается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы. Успеваю заметить, что зрачки почти полностью затопили радужку, и дело не только в том, что в спальне полумрак. Его глаза как будто подернуты дымкой, и взгляд такой нежный, что у меня щемит в груди.
Я пытаюсь обнять Илью, но он отстраняется и, устроившись между моих ног, забрасывает их на свои плечи, а потом входит еще глубже, схватив меня за бедра. Сжимаю в кулаках уголки подушки, выгибаю спину дугой и закрываю глаза, полностью доверившись Илье.
Мягкие покачивания от легких фрикций постепенно превращаются в резкие рывки от сильных толчков. И это восхитительно: я ощущаю наполненность, член внутри меня давит на чувствительную зону, и чем дольше, тем сильнее приятные волны теплых мурашек, растекающиеся по телу.
Я погружаюсь в нирвану, собственный рай умиротворения и блаженства, в котором Илья — мой бог и повелитель. Не стесняюсь всхлипов и стонов, сейчас они — лучший комплимент партнеру. Надеюсь, ему так же хорошо, как и мне. Подглядываю из-под полуопущенных ресниц: взгляд Ильи, расфокусированный и затуманенный — отдельное удовольствие. Я словно парю в воздухе, и каждый взмах крыльев возносит меня выше и выше.
Толчок, взрыв… И от ощущения падения захватывает дух и останавливается сердце. Я не шевелюсь, не дышу, не живу. Горю в оргазме, как в агонии, потому что мне кажется, что после него ничего нет.
Мое тело содрогается, и сладкая судорога длится так долго, что заканчивается воздух в легких. В глазах темнеет, я перестаю понимать, на каком я свете: все еще на этом или уже на том.
А Илья продолжает ритмично двигаться, не позволяя мне передохнуть. Новая судорога вырывает у меня крик, это сладко и больно одновременно. Чувствую, как сокращаются мышцы, сжимая член. Илья не может сдержать стон и наваливается на меня, мокрый и горячий, крепко обнимает и тоже содрогается всем телом.
А я — наконец-то! — получаю абсолютно то, о чем мечтала: бурный, почти животный секс и мужчину, который никуда не торопится и лежит рядом, такой же обессиленный и беспомощный, как я.
— Илюша… — шепчу я, едва придя в себя.
Его глаза все еще закрыты, он никак не реагирует на мои слова, и это к лучшему. Кажется, ему не нравится уменьшительно-ласкательное имя. Заколка слетела с его волос, и они рассыпались в беспорядке. Убираю с лица мокрые от пота пряди, провожу пальцем по виску и ниже. Короткие волоски бороды не колют, а приятно щекочут кожу. Обвожу контур губ, счастливо вздыхаю и крепче обнимаю Илью.
К сожалению, мысли о будущем не позволяют расслабиться надолго. Вскоре ловлю себя на том, что думаю о будущем муже. Будет ли мне с ним так хорошо, как с Ильей? Смогу ли я заниматься с ним сексом, выбросив из головы первого мужа? Все складывалось легко и понятно, пока наш брак был фиктивным. Но теперь это не так. Совсем не так…
— О чем грустишь, Тами? — спрашивает Илья, проводя ладонью по моим волосам.
Я и не заметила, когда он открыл глаза.
— Да так… — уклончиво говорю я.
— Только не говори, что тебе не понравилось, — усмехается он.
— В том-то и дело, что…
Я осекаюсь. Не хочу продолжать, потому что знаю — Илья легко выпытает причину моей грусти.
— Что нет? — Он вопросительно приподнимает бровь. — Нет?
— Да! — не выдерживаю я. — Да! Да! Мне безумно понравилось!
— Тогда откуда разочарование?
Илья не унимается. Он прижимает меня ногой к кровати и поглаживает по плечу.
— Это не разочарование.
— Жаль, что закончилось? Так мы повторим.
Я не умею притворяться. Мне бы улыбнуться кокетливо, поцеловать Илью, мол, да, повторим непременно. Но вместо этого я отвожу взгляд.
Илья берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.
— Скажи, — просит он после паузы. — Самой же полегчает.
Точно знаю, что легче не станет. Но отмалчиваться нет сил.
— Я никогда тебя не забуду, — вырывается у меня. — Теперь не смогу.
— Это льстит, — замечает Илья.
Больше он ничего не добавляет, да мне и не нужны слова. Его признание я читаю во взгляде. И пусть на самом деле он ни о чем таком не говорит, хочу верить, что и Илья меня не забудет. Потому что это справедливо, ведь это он склонил меня к сексу.
— Есть предложение, — чуть позже говорит Илья. — Сходим в душ вместе?
— Давай.
Я согласна на все, поздно думать о порядочности и девичьей чести. Откровенно говоря, я доверилась Илье, когда переступила порог его квартиры, только приняла это значительно позже.
У меня проблемы? О да, это так. Но я разберусь с этим. Как-нибудь. Позже.
Встаю с кровати и застываю, шокированная увиденным. На простыне расползлось большое мокрое пятно. Перевожу взгляд на Илью, вернее, на его член. Презерватив на месте, да и не так выглядит сперма. Получается, это… это я…
У меня снова темнеет в глазах, и отнюдь не от удовольствия. Хватит ли у меня мужества пережить такой стыд?
— Тами… Тамила! — слышу сквозь гул в ушах. — Да что с тобой?
Илья поддерживает меня, не позволяя упасть. Меня передергивает от отвращения к самой себе. Мычу что-то нечленораздельное, показывая на кровать.
— А что, такого в порно не видела? — неожиданно ехидно интересуется Илья. — Сквирт. Не слышала?
О боже, у моего позора еще и название есть! Я этого точно не переживу!
— Тами, успокойся. — Илья внезапно меняется в лице. — Тами, ну о чем ты думаешь? Это всего лишь струйный оргазм. Я думал, ты раньше почувствовала.
Мотаю головой и закрываю лицо руками.
— Какая же ты… — Илья обнимает меня и гладит по спине.
— Глупая? — всхлипываю я.
— Наивная, — вздыхает он.
